Его пальцы скользнули по её волосам, потом глубже, и она тихо застонала, когда он коснулся её влаги. Она была тёплой, скользкой, и он не знал, что делать, но она повела его руку, показывая, как её ласкать. Её дыхание стало прерывистым, грудь колыхалась, а живот дрожал от напряжения.
— Теперь ты, — сказала она, притягивая его к себе. Она легла на спину, раздвинув бёдра шире, и направила его член к себе. Он вошёл в неё — медленно, неловко, и его 15 см заполнили её, растягивая её мягкие стенки. Она выгнулась, её руки сжали его плечи, и ногти — короткие, но острые — впились в его кожу.
Он двигался — сначала неуверенно, потом быстрее, чувствуя, как её тепло обволакивает его. Её вульва сжималась вокруг него, её грудь подпрыгивала с каждым толчком, а её голос — низкий, хриплый — шептал его имя. Страсть нарастала, и он забыл про робость — его руки сжимали её бёдра, пальцы вдавливались в её мягкую плоть, и он стонал, не сдерживаясь.
Она чувствовала его — молодого, горячего, неопытного, но такого настоящего. Её тело отвечало ему — влага текла по её бёдрам, её соски горели от трения о его грудь. Она не думала, что сможет ещё раз почувствовать это, но он разбудил в ней женщину, которую она давно похоронила.
Он кончил первым — резко, с дрожью, и его сперма, горячая и густая, выплеснулась в неё. Он замер, тяжело дыша, и тут же покраснел, пробормотав:
— Простите... я не хотел так быстро...
Она улыбнулась, гладя его по голове. — Ничего, Ромочка, — шепнула она, чувствуя, как её собственный оргазм подкатывает. Она сжала его внутри себя, её вульва пульсировала, и через несколько секунд она задрожала, тихо выдохнув его имя. Её тело расслабилось, и она притянула его к себе, обнимая.
Они лежали так — он на ней, его голова на её груди, его сперма медленно стекала по её бедру, смешиваясь с её влагой. Неловкость вернулась: он не знал, что сказать, а она вдруг засмеялась — тихо, почти стыдливо.
— Ну вот, — сказала она, глядя в потолок. — Не думала, что в моём возрасте такое возможно.
Он поднял голову, красный как рак, и пробормотал: — Вы... вы прекрасны.
Она погладила его волосы, и в её глазах мелькнула нежность. — Ты тоже, Ромочка, — ответила она. — Ты тоже.
Они лежали на диване, прижавшись друг к другу. Её грудь, мягкая и тяжёлая, покоилась на его руке, а его голова уткнулась в её шею, где он вдыхал слабый запах ванили и её кожи. Сперма от первого раза ещё липла к её бедру, смешиваясь с её влагой, и простыня под ними смялась в комок. Роман чувствовал неловкость, но её тепло и близость убаюкивали его.
Мария Петровна повернулась к нему, её каштановые волосы прилипли к влажной щеке, а глаза блестели в полумраке. Она провела рукой по его груди, где едва пробивались тёмные волоски, и улыбнулась — мягко, с лёгким удивлением.
— Ну что, Ромочка, — сказала она тихо, — не ожидала я такого от себя. И от тебя тоже.
Он улыбнулся, краснея. — Я... я тоже, — пробормотал он, глядя на её лицо — морщинки вокруг глаз, потрескавшиеся губы, которые он целовал. — Это было... как во сне.
Она засмеялась, низко и тепло, и её живот дрогнул под его ладонью. — Во сне, говоришь? А я думала, ты меня разыгрываешь вчера с этим своим признанием.
Работадатель