он наклонился, чувствуя её запах — терпкий, женский, с ноткой ванили.
— Сначала здесь, — сказала она, её голос дрожал, и раздвинула бёдра шире, открывая ему свою вульву. Он коснулся её языком — робко, пробуя, и она выдохнула, её живот дрогнул. Её вкус — солоноватый, живой — ударил ему в голову, и он лизал её, чувствуя её влагу. — Да, Ромочка, глубже, — шептала она, её руки сжали простыню, узловатые пальцы побелели. Он следовал её голосу, его язык скользил по её губам, находя чувствительные места, и она застонала — низко, хрипло, её грудь тёрлась о ткань.
Её эмоции смешались — смущение от собственной смелости, радость от его стараний, любопытство к новому. Она думала: "Я учила его клеткам, а теперь учу этому... и мне нравится." Её тело дрожало, соски напряглись, волосы падали на лицо, и она смахивала их, её морщины собрались у рта от удовольствия.
— А теперь... там, — шепнула она, её голос сорвался, и она приподняла попу выше. — Попробуй, Ромочка. Я знаю, что можно.
Он замер, удивление накрыло его, но её доверие подтолкнуло. Он наклонился ниже, его губы коснулись её — сначала нерешительно, между её ягодиц, где кожа была мягкой и тёплой. Она вздрогнула, её дыхание сбилось, и он лизнул — медленно, чувствуя её напряжение. Её попа сжалась, потом расслабилась, и она выдохнула: — Да, вот так... Её голос дрожал, её смущение смешивалось с новым ощущением, и он продолжал, его язык скользил, пробуя её, пока она не застонала — тихо, но глубоко.
Его эмоции бурлили — смущение от первого раза, удивление от её смелости, желание угодить. Он чувствовал её вкус — другой, терпкий, и её дрожь под его руками. Его член напрягся, горячий и твёрдый, выпирая из джинсов, и он понял, что хочет её ещё больше.
— Теперь возьми меня, — шепнула она, её голос был хриплым, почти умоляющим. Она потянулась к столику, взяла тюбик крема для рук — ромашковый, потёртый — и выдавила его на пальцы. — Вот, намажь, — сказала она, протягивая ему. Он взял крем, нанёс его на неё, чувствуя, как её тело расслабляется под его пальцами, и разделся, обнажая худощавое тело — грудь с лёгким пушком, ноги, дрожащие от страсти.
Он вошёл в неё — медленно, крем сделал всё скользким, и она выдохнула, её тело сжалось от лёгкой боли. — Подожди, — прошептала она, лицо сморщилось, но она кивнула: — Продолжай. Он двинулся осторожно, чувствуя её тесноту, и боль ушла из её голоса, сменившись стонами. Её попа дрожала, грудь подпрыгивала, живот колыхался, и она шептала: — Да, Ромочка, так...
Ему нравилось — странно, ново, но возбуждающе. Он сжимал её бёдра, двигался смелее, и её стоны становились громче. Её волосы tickled простыню, её кожа блестела от пота, и она прижималась к нему, отдаваясь. Он кончил — с дрожью, сперма выплеснулась в неё, горячая и густая, и она вздрогнула, её тело напряглось от удовольствия, хоть оргазма не было.
Финал
Они легли рядом, её грудь прижималась к его груди, попа была влажной от крема и него. Она гладила его волосы, её лицо порозовело. — Нравится тебе так, Ромочка? — шепнула она.
— Да, Мария Петровна, — ответил он, целуя её в лоб. — И вам?
— Да, — призналась она, смущённо улыбнувшись. — Первый раз, но... хочу ещё. Приходи, научу дальше.
Он кивнул, чувствуя её тепло, и подумал, что её уроки открывают ему новый мир.
Роман сидел в комнате у бабушки, глядя в окно, когда услышал её шаги. После уроков Марии