парня взгляд подтвердил догадку. Пред дренейками явилась совершенно жалкая картина: наслушавшийся их натужно-поэтических речей, парень совершенно потерял контроль над своим телом. Пропустив их слова через себя, представив в деталях каждую страшную участь, о которых он раньше слышал лишь в страшных рассказах о злодеяниях старины, он задышал загнанным кроликом. Грудь его не вздымалась и опускалась – мелко подёргивалась туда-сюда в движении, что выглядело скорее спазмом, чем дыханием. А по его отдавленной Миррой мошонке стекало, расходясь на полу тёплой лужей.
— Пр-роклятое. С-сопливое. Чмо. – Произнесла краснокожая, рыча-чеканя каждое слово. – Я начинаю жалеть, что мы его отловили. Бесхребетных слизняков трахать – что в дерьмо совать. Хорошо хоть жопа узкая.
— М-да, видала морголят посмелее. – Пробасила Стимула. – Он что, просроченный попался? Так вроде мы с отрёкшимися после того раза не любились. Эй, малец, ты часом не мертвяк крашенный?
Перенеся вес на одно копыто, кончиком второго она подняла подбородок пленника. Тот только дёрнулся в попытке убрать голову, а когда этого не получилось, заскулил.
— Это из-за нашей «поэзии», дорогая. – Заметила магичка. – От такого перфоманса даже голем в окно выйдет. Эх, видела бы меня моя матушка сейчас – какое применение я нашла её урокам высокого искусства.
— Азеротский, что с него взять? – Сказала Мирра. И добавила, тише. – Этот мир воняет слабостью. Что вообще Велен нашёл в вас?.. Трусы... Слабаки... Почему именно вы повергли Его?.. Как такое могло случится?..
На лицо её будто плотная тень упала, столь тёмным и неописуемым был исказивший его коктейль чувств. Но эта тень оказалась скоротечной, как от пролетающей мимо птицы – тряхнув рогатой головой, жрица прогнала её прочь.
Тем временем, в разговор вмешалась Оторва.
— Зеротский-сиротский! Хуйни наплели и киснем терь, ебала скучные! Пацан с нами только знакомится, а мы с козырей. Крюки, червяки, хуйня всякая – ото он и вссался. Мягче надо быть, интлехентее, мля!
Она подняла палец с деланно умным видом. Изора же от явной насмешки в свой адрес дёрнула щекой, но в перепалку лезть не стала. Вместо неё высказалась старшая.
— Но Оторва, затем и был вариант с копытом. Оно мягче «крюков, червяков» и прочей «всякой... всячины».
Оторва в ответ усмехнулась.
— Напомнить те, Мирр, чё было с тем зубастиком? Сама ж вечно ворчишь, что те впадлу трупаки поднимать.
— Да не было бы трупов! – Вскинулась жрица, впрочем, почти не поднимая голоса. – Я бы вынула вовремя.
Лиловая повела глазами вкруг.
— Ага, тогда то ж самое было! Пока те лапу застрявшую вынимали, троллик подох!
— Ой, ну помер и помер! Мирра его подняла в два счёта! – Отмахнулась серая. – Зато потом был послушнее собачки. На поводке его в лес водили, он с волками вязался. Краса!
— Ой! Всё представление насмарку! – Воскликнула Мирра. Кажется, потребительство в отношении её умений жрицу всё-таки достало. – Мои милые, опустите меня, пожалуйста.
Охотница с воительницей кивнули и принялись осторожно опускать жрицу. К общему удивлению дренеек, этот процесс практически сразу прервался. А ладони Стимулы с Кальдерой вдруг ощутили над собой лишь воздух.
Их старшая подруга больше не двигалась вниз. Вторая пара рогов, загнутая вниз, кошкой зацепилась за балку, а их острые кончики под весом хозяйки глубоко погрузились в дерево. Мирра так осталась висеть под потолком, глядя вокруг с лёгким недоумением.
Немного покачавшись взад-вперёд в попытках сняться с фигурального якоря, платиновокожая осознала тщетность попыток. После, принялась легонько болтать ногами и хвостом, будто ничего и не случилось – она явно ожидала, что сейчас её полезут спускать.
Но никто не торопился. Вместо этого рядом противно захихикали.
Деревенский жеребец