член рогатой, внушительный даже в спокойном состоянии, постоянно касался его лица. Порой, чтобы расцеловать-вылизать очередной участок дренейских яиц, ему приходилось подлезать под массивный орган. Тогда эта масса горячей плоти ложилась ему прямо на лицо, закрывая обзор, и в такие момент парень видел каждую пульсацию вен, увивавших её хер. Не торопясь, её мясная каланча поднималась, отзываясь на ласку, что он оказывал тугим апельсинкам магички.
Калебу приходилось сдерживать тошноту – настолько мощный мускусный запах исходил от гениталий и в особенности тестикул дренейки. То был запах необузданной, звериной вирильности, требовавшей покорять и доминировать, изливаться в тугие отверстия невольных партнёров. Было трудно поверить, что такой звериный запах мог исходить от разумного существа.
Мастерица тайных наук, растерявшая остатки утончённости, расслабилась на стуле, тихонько постанывая. Её тело утратило всякое напряжение и осело на спинку, а ноги разошлись ещё шире, открывая молодому магу доступ к здоровенной мошонке и с боков. Калеб понял этот намёк без слов, до трясущихся поджилок не желая проверять, каким будет гнев небеснокожей за нерасторопность. Огонёк у его шариков не становился холоднее, постоянно напоминая о себе вспышками жара, когда млевшая от его ласк мужедева слегка забывала о контроле.
Мысль о мучительной кастрации огнём заставляла его разум балансировать на грани паники, а действиям придавала болезненную торопливость. На борьбу с последней уходило немало сил – не приведи титаны он впопыхах укусит рогатую за яйца! Торопливость была ему таким же врагом, как и медлительность. Не удержи он баланс, промедли или запаникуй... Он не хотел об этом думать, старательно заботясь о нежных тестикулах перед своим лицом.
Он даже попытался пососать её шары, но без особого результата. Массивные «апельсинки» никак не хотели помещаться в рот, а упорствовать и рисковать случайно тяпнуть магичку за самое дорогое парню не хотелось. У него получилось только хорошенько поприсасываться то к одному яйцу, то к другому, с особым тщанием обрабатывая гладкую кожу мошонки языком.
И если судить по сладострастным звукам, срывавшимся с губ небеснокожей, его усилия были оценены по достоинству.
— Ммммм... - Млела Изора. – Хорошооооо... А теперь чуть повыше... Да, вот так. Поработай над стволом.
Теперь объектом его внимания стал член рогатой, что уже встал наполовину, приняв горизонтальное положение. Вспоминая все оральные ласки, что он получал от подруг – о, злая ирония, разве мог он помыслить, что эти знания ему ТАК пригодятся? – он принялся водить языком по нижней стороне фаллоса. Перевалившись через кольцо препуция, его язычок прошелестел по гладкой коже вверх, оставляя блестящую полосу слюны на длинном выступе вдоль нижней части члена – вспучивающей кожу широкой уретре.
— Оооооооох!.. - Простонала дипломатка, уздечку которой принялись теребить.
После выпуклости уретры настал черёд массивной синей залупы. Калеб принялся водить языком под краем бугристого мясного кольца, обрамлявшей кончик фаллоса рогатой, что всё тяжелел и тяжелел под его ласками. Юноша впился в толстое колечко губами и начать посасывать его края, а после со всех сторон нежно расцеловал выпуклую головку. Изо всех сил он старался не замечать солоноватый привкус на губах и осаждавший обоняние запах мускуса дренейки – звериный и густой, от которого желудок подкатывал к горлу.
— Хууу! Хорошоооо!.. – Одобрительно застонала Изора. – Руками... руками помогай!.. Помассируй ножки... А теперь шарики... Оооох! А теперь ствол... И повыше, пошустрее! Двигай, двигай! Ооооооох!
Молодой волшебник следовал её инструкциям без промедлений. Руки его прошлись по внутренней стороне бёдер, нечеловечески гладких, затем нежно посжимали-постискивали массивные тестикулы дренейки, выдавив из неё новую порцию стонов. Совместной хваткой обняли основание её конского члена и скользнули на середину длины, принявшись водить вверх-вниз по
Меняя ориентиры...