— Досмотр не выявил никаких нарушений. Невероятно! – Сказала она, хвостом сдвинув шлем на затылок – то ли по-пижонски, то ли в жесте недоумения. – Необходимо принять и внедрить решительные меры по усиленному углублению усилий!
Сказала она – и сжала кулак прямо в недрах Калеба. Маг затих и выпучил глаза, а после завскрикивал-запричитал – дренейка начала двигаться туда-сюда, не разжимая хватку.
Движение рогатой заставило его прокусить губу, пустив в рот привкус железа. Кулак пересчитал все закоулки кишки, все располагавшиеся рядом органы сквозь стенки задел. Юноша прочувствовал каждый его миллиметр, каждую складочку грубоватой кожи, каждую жилу и вену, каждый мосол. Он, наверное, смог бы отпечатки оторвиных пальцев по тактильной памяти воспроизвести, столь по-злому яркими были ощущения.
Воровка же, потянув было анус наружу основанием кулака, начала обратное движение.
— Запрещёнка? Дурь, оружие, артефакты, магические субстанции, запретные материалы? – Распрашивала она жертву тоном строгим и крайне недобрым. – Некромань толкаешь? Скверным форцуешь? Чё в потрохах везёшь? Говори давай, не то сами расковыряем!
Маг же, обалдевающий от ощущений внутри себя, равно как внезапных бессмысленных вопросов, только лопотал в ответ что-то бессвязное. И был наказан – Оторва взяла да и ударила его... Прямиком в потроха, погружённой в них рукой! А второй ещё и яйца сдавила – хоть вой.
Что Калеб и сделал:
— УУУУУУУУУУ!!! Не знаю! Не понимаю!
— Ща поймёшь, терпила. Где 300 монет спрятал, падла, а ну говори?! – Продолжала играть в дознавателя дренейка, как следует знакомя юного мага с фистингом. – Где кристаллы колдовские?! Отвечай, не то совсем порвём! Лекарь всё залечит – ты от нас и на тот свет не денешься! – Услышав столь явно завуалированную отсылку на свою особу, стоявшая неподалёку Мирра со смешком закатила глаза. – Да не телься ты! Раньше язык развяжешь, раньше с «процедуры» соскочишь!
Ценой немыслимого натяжения мажьих потрохов – и голосовых связок, конечно же! – Оторве всё-таки удалось просунуть локоть. Практически сокрушив попавшую прямо под костяшку простату, он растянул анус так, что фистируемый парень сначала сорвал голос, а после вырубился. Даже наложенные Миррой лечебные заклинания не помогли – тем более, что из-за вдавленного кулаком сквозь диафрагму лёгкого ему стало резко не хватать воздуха.
Но стоило рогатой садистке и отморожице чуть покрутить второй рукой «штурвал», как Калеб тут же очнулся. Он бросил на свою мучительницу взгляд настолько затравленный, что смешки вырвались у всей кампании.
— Тх. Ты мальцу остатки смелости выковыряла, чтоль?
— Чутка. – Ответила воровка с прищуром, чуть качая головой. – Долго ли умеючи, хули? Да, чепух?
Она слега повернула руку, проскребя костяшкой локтя тонкие нежные стеночки, отчего Калеб снова завыл.
— УУУ!!! Да! ДА!
— Так где, гришь, монеты с кристаллами? – Поинтересовалась «дознавательница», чутка двигая руками.
Непередаваемые ощущения торопили с ответами.
— В банке «Золотой гоблин», в Штормграде! Второе хранилище! Сто семдесят первая ячейка! Тысяча золотых, четырнадцать двухлибровых слитков золота, двадцать две унции самоцветов! Код... АААА!
Оторва сграбастала стенку его кишки своей цепкой лапкой, заткнув парня криком. Затем она расхохоталась, дёргая руками и давя ему яйца – у парня изо рта с хрипом пошла пена. Остальные дренейки хохотали вместе с ней.
— МВАХАХАХАХА! УХ ЕБАТЬ ЖЕ ЕБАТЬ МОЙ ХУЙ ЛИЛОВЫЙ, МЛЯЯЯ! – Шлем свалился с её головы и с грохотом укатился куда-то в угол домика. Отдышавшись от смеха, она выпустила «штурвал» и продолжила уже спокойнее: – Я вас терь чист из принципа обнесу, ёпта. И нахуй мне код не сдался! Я проф-еси-анал, мля! Сука, тя ж никто внатуре не просил... Ну еблан...