нежно одновременно, даже немного требовательно, прикосновением говоря: «не смей замедляться». Ниже, лиловый хвост был обездвижен после короткой борьбы, и кончик красного хвоста нашёл-таки воровкин анус.
Оторва откровенно замлела, закусив губу – эредарка принялась ласкать ей простату. Но не только лишь от этого:
— Ох, мля, реальные шары! Упругие, мля. – Пыхтела воровка, шлёпаясь мошонками с подругой. – Не то шо у этого дохлика.
Да уж, шарики Калеба от такого просто расплющились бы. Парень взирал на секс с круглыми от страха глазами – в целом добровольный, он походил скорее на беспощадную и прямолинейную сексзекуцию. Лишённую сложных идей или какой-то изюминки – Кальдеру просто долбили
Зато знатно, с обеих сторон всем весом вбивались! Иной партнёр, наверное, такими усилиями был бы сложен пополам с переломанным в куче мест хребтом, наповал сражённый сношением. Лишь первобытная мощь воина Легиона позволяла выдерживать такое, не повисая на руках подруг безвольной куклой.
— А ведь какая была строптивица, пока с Легионом якшалась. – Заметила старшая дренейка, пыхтя от дикого темпа ебли. – Но ничего – ух! – милостью Наару мы её перевоспитали.
Ухватив подругу за рога, она вонзалась в её горло со скоростью зайца и силой всамделишней лошадки. Так бы и лицо отбила, и зубы повыбила, не будь Кальдера феноменально прочным созданием. А судя по учащающемся дыханию – и фрикциям – оргазм жрицы был не за горами.
— Учись у неё, малец. – Добавила Стимула, что стояла рядом и наяривала свой агромадный хер в ожидании очереди. – Её мы драли так, как тебе ни в жисть не приснится.
Калеб верил ей всем сердцем – в самом деле, как такое могло присниться нормальному человеку?
Обе кальдериных любовницы подошли к финишу одновременно. Закатив глаза и со всей силы дёрнув на сёбя рога подруги, с протяжным сладким стоном жрица поцеловась своими яйцами с подбородком силачки. Даже прижатые к чужому лицу, её шары вовсю пульсировали, насильно скармливая краснокожей обильное кремовое кушанье целыми вёдрами – спускала Мирра добрые полминуты. Семя её обильно выходило между хуём и губами, било струйками из ноздрей и стекало по грубому лицо воительницы и её собственным женственным бёдрам, лужицей скапливаясь под её копытами.
Напротив, воровка решила не торопить события. Балансируя на грани, замедляясь и ускоряясь, она оседлала волну удовольствия, стараясь растянуть его и для себя, и для подруги – периодические удары члена о простату заставляли последнюю пробулькивать стоны через заполнившую рот сперму. Член демоницы подёргивался, испуская предэякулят целыми струйками, а яйца пульсировали – но разрядка умелыми усилиями лиловой не наступала.
Спереди, Мирра покинула кальдерину глотку. На прощание окатив семенем и обшлёпав залупой лицо подруги, она расположилась по соседству, надрачивая. В столь насыщенный весельем день, позволить себе обмякнуть мыслилось жрице чем-то совершенно недопустимым.
Настала очередь серокожей попробовать эредаркин рот. Ухватив воительницу не за рога, но за волосы за щупальцы – чтоб почувствительней – она с силой заехала той по лицу своим огромным мясным поленом.
— Ну что, ман’ари? – Шлёп-шлёп-шлёп. – Настало время выебсти из тебя всю Скверну.
Злость сорвала завесу похоти с глаз демоницы. Те разом зажглись, взгляд обострился – впился в улыбающуюся охотницу, грозя тысячами страшнейших кар, на какие были горазды лишь отродья Легиона. Грозно оскалилась красная бестия – того и гляди елду вместе с мудями отхватит, а после целиком без остатка схарчит.
Да только мигом сбили с Кальдеры всю грозную спесь – тяжёленной елдой прямо по лбу заехали, добавив предсемя к разводам семени. Вернулась похоть в зенки огненные, пряча в самой серёдке обиду, раскрылся рот призывно – и был елдак таков. Здоровенный
Цикл Эштона. Башня