разливаться в потрохах. Пометившая его плоть рогатая же не собиралась задерживаться в «гостях». Её член потянулся наружу и покинул анус мага с пошлым хлюпаньем, и чужое тепло вылилось на ушибленные яйца. Чужое семя растекалось по коже, извергалось из попы и тёплыми струями бежало по ногам – если судить по обильности потока, вместо задницы у него теперь было дупло. И если этого было мало, остальные дренейки подключились к унижению и укрыли его спину мерзким белым пледом, сплетённым из струй, что летели с разных сторон.
Калеб дрожал от стыда и омерзения. Он больше не был мужчиной. Проклятые дренейки сделали из него женщину. И не какую-то леди или матрону – шлюху-невольницу, дырку для удовольствия.
Переполненного чувствами юношу стошнило вхолостую, одной желчью. После, он завыл навзрыд, оплакивая утрату, вернуть которую было не под силу никакой магии.
Лишённый достоинства... Обесчещенный, изнасилованный... Превращённый в девку...
— Почто ноешь, мяско любовное? – Поинтересовалась охотница. В голосе её не было ни намёка на жалость – один только задор забавы. – Для первого раза неплохо сдюжил. В сознании.
Калеб нервно дёрнулся в ответ на ремарку. Он бы предпочёл хотя бы отрубиться.
На большее, впрочем, его не хватило – не получалось обработать случившееся. Он понимал – но понимание не складывалось в выводы. Быть может, даже не от бессилия, овладевшего телом и умом. Быть может, то рассудок, для кого такие мысли было что прыжок в пасть демону, пытался сохранить себя.
Собраться с мыслями ему не позволили. На его испачканные потёками семени бока легли руки следующей дренейки, а в разбитое отверстия ануса упёрся новый член.
На этот раз всё происходило так же – но иначе. Повод закричать бывший парень получил с первого нажима головки – она оказалась намного, намного шире предыдущей! А когда вместо второго нажима его зад просто-напросто протаранили по самые яйца, завизжал свинкой:
— ИИИИИИИИИИИИ!!!
Разницу в форме он почувствовал незамедлительно, стоило дренейке-надругательнице задвигаться. И разразился новой порцией криков – если у первой партнёрши достоинство расширялось к основанию, делая движение внутрь особо болезненным, у второй всё было наоборот. За широченной залупой член начинал сужаться, достигая минимума к кольцу препуция, из-за чего именно движение наружу растягивало анус, причиняя боль.
Но он, вероятно, кое-как приспособился бы и к этому – если бы не темп. О, что это было – даже темпом не назвать! Никакой пёс или кролик не сравнились бы в скорости с этой рогатой мужедевой – стоило ей взять максимальный темп, как насилуемый юноша перестал понимать, когда она входила, а когда выходила. В нём находился не член, но чистое ДВИЖЕНИЕ, что одновременно и едва касалось ануса, и находилось в самых недрах потрохов. При такой скорости даже странно было, что попка мага не загоралась от трения.
Но такая скорость, бывшая источником боли для насилуемого, вскоре стала его утешением. Вторую партнёршу не заботило причинение боли или какое-то иное изуверство – она просто желала поскорее урвать свои пару секунд блаженства, и потому неслась к финишной черте в таком жопораздирательном темпе. Хоть чувство времени несчастного мага и растянули вместе с задницей, даже в таком состоянии он понял, что она продержалась куда меньше своей предшественниц.
Закончила эта дренейка тоже бесхитростно – забив себя до предела, она обильно влила в него семя. В таком количестве, что оно стало хлюпать и болезненно переливаться внутри волшебника, а когда её член с громким-прегромким хлопком вышел, пошло наружу обильным потоком. Тёплая волна облила его яйца и ноги, покрыв их вторым слоем любовных выделений, а выше, свежие струи легли на его спину.
Медовый месяц