их избежать, и сила пережить удары о них, ведь, в конечном итоге, встреча с камнем – это вопрос времени. Особенно, если пловец в потоке глуп и неловок. Но сочетанием мудрости, проворства и силы, увы, редко могут во всей полноте похвастать даже величайшие из великих. Что уж говорить о меньшем. Думаю, в свете твоего здесь присутствия ты согласишься со мной. Не так ли?
Калеб – униженный, перепуганный и сбитый с толку внезапной речью Калеб запомнил едва ли треть. Но ленивое движение хвоста на спине, что двигался со зловещей и обманчивой неторопливостью удава, вынудило отвечать.
— Так, госпожа Мирра. Всё так. – Сказал он, не вдаваясь в пропущенные мимо ушей подробности.
— Не густо. – Подметила его немногословность жрица. – Но что взять с азеротского?
Цокот её копыт, лёгшая на спину тёплая рука, убравшая хвост подруги – и вот её голос раздаётся над самым ухом. Мягкий, вкрадчивый, воркующий, сосредотачивающий всё внимание слушателя на жрице – и её словах.
– Только его девственную попку.
Язык дренейки прошёлся по уху оцепеневшего парня. Она вернулся к остальным, за спиной раздалась какая-то возня, кто-то шутил вполголоса, кто шикал на кого-то.
После – цокот копыт, совсем-совсем близко. И между ягодиц Калеба легко нечто.
Оно лежало вдоль ложбинки его задницы: круглое, толстое и длинное. Оно было очень тёплым, почти горячим, увитым пульсирующими жилами. И низ его был влажен – маг прекрасно помнил белёсые потёки, щедро украшавшие...
Члены. Его тела только что коснулись членом. Совершенно громадным членом.
— Нет-нет! Постойте! – Сердце парня трепетало в панике. – Я же погибну! Погибну! Погибнуууууу!!!
Он не знал, чего было больше в этой заведомо тщетной финальной попытке переубедить рогатых садисток – страха или надежды. В конце концов, хладному трупу ни боль, ни унижения не знакомы – а некроманток, хотелось верить, среди его пленительниц не водилось. Парню было проще представить себя в такой роли, нежели в роли невольницы для плотских утех – одна мысль об этом вызывала желание забиться в самую тёмную щель на свете и никогда оттуда не высовываться.
Тяжёлое бревно чужой плоти ударило его по заднице, прервав испуганный лепет. Ударило – и продолжило бить снова и снова, оставляя на коже горячие капли и пятна предсемени. Магу сполна давали прочувствовать габариты того, чем будут вторгаться в его собственную плоть.
— Малыш! Мой дорогой глупенький мальчик! – Совсем близко воскликнула жрица тоном ещё более воркующим, чем обычно. Точно сюсюкалась с совсем несмышлёным созданием. – Твоей жизни ничегошеньки не угрожает! Неужели ты возомнил, что мы позволим тебе погибнуть из-за каких-то внутренних кровотечений, а потом будем любиться с твоим бездыханным телом? Когда в бане я прибегла к своим силам, то не просто освежила твоё тело – теперь оно стало куда эластичнее и выносливее, а малые раны затянутся на нём без всяких проблем. Я думаю, ты понимаешь, зачем. А если мы всё перестараемся - поверь мне, малыш, я умею поднимать мертвецов.
Калебу стало так страшно, что у него перехватило дыхание. Мурашки пробежали по спине: от испуганно, болезненно сжавшегося зада до вставших дыбом волос на загривке. Они прокрались в голову пониманием: ни забвение, ни гибель не могли его спасти.
И он хотел было возразить, вымолить, выпросить – хоть чем-то попытаться отвлечь рогатых пленительницы от их страшной цели. Но не смог, ведь его самого отвлекли так, как ещё никогда не отвлекали: удары по пятой точке прекратились, и тяжёлый, горячий член исчез с кожи – всего на секунду. Он почувствовал касание вновь – сначала сильных рук на талии, а затем широкой, влажной от предэякулята
Клиника