– капля показалась ему раскалённой, и от неё исходил одуряющий мускусный запах. Но кожаные ремешки держали руки и ноги накрепко, и магу удалось лишь дёрнуться на станке, слегка рассадив запястья и щиколотки.
Калеб замотал головой в попытке смахнуть со щеки чужую жидкость. Но капля была слишком вязкой и лишь размазалась по коже, растекаясь теплом. Это повергло юного волшебника в брезгливый ужас – ну точно девчонку при виде крысы иди ещё какой-то твари неприятной. Часто дыша, он зажмурился, не в силах больше смотреть на плоть, что вот-вот лишит его мужества, едва ли успев как следует запомнить её различия и особенности.
— Вот и славно, вот и ладно. – Произнесла Стимула. Голос её был таким довольным, что почти мурчал. – Ну всё, малец. Пора.
Пробранный до костей единственным словом, он бросил на своих пленительниц последний затравленный и умоляющий взгляд. Он увидел лишь злую похоть и насмешку в чужих, полных магического света глазах – и знакомую уже проклятую маску на глаза в руках серокожей.
Подбитая бархатом кожа легла на его глаза – дренейка зафиксировала маску с молниеносной, выдающей богатую и страшную практику быстротой. Купечьему сыну только и оставалось что ёрзать и хныкать, слушая перестук копыт – рогатые обходили его по кругу. И когда они встали за его спиной, он буквально чувствовал их взгляды на своей беззащитной заднице.
— Какая попа! Да за такую попу и полцарства не жалко! – Услышал он рассуждения охотницы. – Ох, малец, как закончим, будет гузно твоё точно бублик: колечко надутое, да с дырой по центру, что закрываться не будет. Пометим тебя так вот. Ходить будешь токмо вразвалочку.
— Бублик? Ха! – Рядом хохотнула красная. – Скорее пончик.
— Ага! – Поддакнула им воровка. – С кремовой начинкой, ёпт!
Весь дружный рогатый коллектив встретил её шутку смешками. Грубоватая, та как нельзя лучше подходила обстановке.
Только Калебу было не до смеха. Не видя дальше темноты маски, он остался наедине с другими чувствами, и обострившийся слух нарезал его воображение ломтями страшных образов. На всхлипывающего юнца все сильнее давило осознание того, что именно с ним собираются сотворить – во всей полноте и во всех деталях давило, рисуя такое, что раньше и в кошмарах не снилось. И чем ярче были образы в его голове, тем сильнее тряслись поджилки паренька – а чем сильнее тряслись его поджилки, тем более яркими были образы! Порочный, мучительный круг, выйти из которого ему не хватало ни дисциплины, ни решимости.
— Да, среди его немногочисленных достоинств красивая девственная задница занимает первое место. – Раздался голос небеснокожей. – Однако, вы упускаете и другие – в частности, он крайне смазлив. В дурной кампании каких-нибудь головорезов или каторжников в нём наверняка разглядели бы девчонку. Хвала высшим силам, что мы, натуры куда как более утончённые, лучше знаем, что делать со смазливыми мальчонками.
Новая порция смешков разнеслась по помещению, ещё острее на нервах парня.
— Да уж! – Сказала Кальдера. В её голосе слышалось довольное урчание. – Со смазливенькими как-то приятнее обычно. Мяконькие они, сопливенькие. Податливые. Хотя какого хера?! Банки с кубиками тоже заебись.
Калеб не видел, чем она занималась, только услышал перестук копыт и негромкое уханье. Его источник вскоре стал очевиден:
— Кальдера, милая, может ты вернёшь меня на землю? – Произнесла Мирра. Без осуждения или даже настойчивости – скорее с весельем в голосе. – Мне мило и понятно твоё желание покрасоваться – мускулатура у тебя близка к идеалу - но я предпочитаю стоять на своих двоих. Да и штанга из меня так себе.
Новая жизнь. Глава 4