заойкал и задёргался. Может это и не было так же больно, как три пальца сразу, комфортным опыт тоже было не назвать – а дренейка не останавливалась. Его вскрики становились громче, а движения – более судорожными, и последний шарик заставил всхлипнуть от боли. Размерами с крупную сливу, он ощутимо давил на сфинктер, что больше не закрывался – торчащая наружу рукоятка была потолще пальца.
Юноша хорошо ощущал присутствие постороннего предмета внутри его чувствительной, уязвимой плоти. Это было совершенно новым ощущением, ведь и с самыми отвязными из его подруг он не решался заниматься подобным «гейством», как он всегда говорил. Новым – и неприятным, ведь даже перекатывания шариков по бугорку простаты не могло подавить столь сильный дискомфорт.
А потом юный маг и вовсе принялся стонать: больше от боли, чем от удовольствия – Стимула начала двигать игрушку. Влажно чвякая смазкой в мягкой плоти, шариковый фаллос исчезал и появлялся, пока сам юноша корчился от дискомфорта и унижения. Его трахали, пусть пока и почти что понарошку, не плотью, но резиной – но трахали. Разогревали и разрабатывали, готовя к неизбежному, ещё большему унижению – и боли.
Вдруг, ровный ритм ходящей внутри него резины сбился, а работающая над его жопой дренейка застонала в голос. Далеко вне его поля зрения, Оторва раскрыла свой болтливый ротик как можно шире и точно хищная змея заглотила массивный орган целиком. По самые тяжёлые яйца заглотила, да так, что аж шея вспучилась от внушительных размерчиков серой колоды. Ещё и язычком принялась мошонку щекотать – у охотницы едва ноги не подкосились.
Стимула бросила взгляд вниз, бирюза её глаз встретилась с аквамаринами воровки – игривыми-преигривыми и вредными-превредными. Кончики губ, безобразно растянутых колоссальной окружностью члена, приподнялись в до изумительного странной улыбке.
— Ну всё, родная. – Произнесла серокожая на выдохе. – Разогрелись и хватит – не хочу в тебя спускать, когда рядышком девка нецелованная. Друг с дружкой и потом можем.
Она обвила шею подруги хвостом и стянула худенькую лиловую девчонку со своего члена. Напоследок, Оторва куснуло бугристый краешек головки, лизнула её и забурилась язычком в уретру, заставив подругу вздрогнуть, вогнав фаллоимитатор в парня так резко, что тот вскрикнул. Вернувшись к остальным подругам, воровка требовательно дёрнула Мирру за хвост, отчего та вздохнула точно терпеливая мать перед дочкой-непоседой. И в совершенно не-материнской манере снова принялась трахать воровку хвостом в рот и глотку.
Более не отвлекаемая умелыми губками, разогретая и переполненная желанием, Стимула вернулась к разработке юной попки с двойным усердием. Калеб почувствовал разницу сразу, и долгие несколько минут, пока его долбили фаллоимитатором, постоянно вскрикивал и вздрагивал. Рогатые всякий раз отвешивали какой-то обидный комментарий, но в остальном не вспоминали о нём, принявшись обсуждать недавние события в этих краях.
Однако, эта тема быстро исчерпала себя – чай местная глухомань не столица какая! – и они стали вспоминать совместные и не очень приключения и перипетии, одна другой пикантнее. Когда серокожая хозяйка закончила работать с его задницей и с хлюпаньем вынула фаллос, небеснокожая как раз вовсю поминала какого-то особо нерадивого кирин-торского школяра, которому вместо экзаменов пришлось сдавать свою задницу на прокат всем желающим.
—.. .а хорошо ты засутенёрила того хлюпика. – Одобрительно кивала Кальдера, слушая подругу. – И чё – не пришлось ни разу уламывать?
— Всего пару раз! – Волшебница махнула рукой, будто это был сущий пустяк. – Впервые мне пришлось его серьёзно наказать, когда старая знакомая заказала шоу с ним и парой болотных тварей. Ох, вы бы только видели! На коленях молил, обещал стать ночным горшком, «только не губите под монстрами, а
Плеть и ошейник