кроме смутных силуэтов, а когда Калебу всё-таки удалось рассмотреть один из них...
— Блядь! – Заорал парень, отскочив назад с такой прытью, что не хватило ловкости. Второй раз за день он оказался лежащим на спине. – От-От-Оторва, т-та-там!...
Оторве его причитания были по барабану – рогатая непоседь лежала рядом, хватаясь за живот и повизгивая от хохота. Дренейка тряслась и сучила ногами по воздуху, от чего украшавшие её одежду монетки звенели колокольцами.
— Вот это прикол, ёпта! Ты б ся видел, нна. Чё, жопой можно ломы перекусывать, бггг?!
— И не смешно нихрена! – Обиженно прогундел парень, вставая. – Я чуть не усрался!
— Побереги жопу, братишка. – Сказала наглая лиловая личность, утирая слёзы. – Тем демонюгам уже давно срать и на тя, и на мя, и на всё на свете нахуй.
Вернувшись к окну, раздосадованный парень – и ещё поди пойми, от чужой шутки или собственной реакции! – присмотрелся получше к тому, что его так перепугало. За окном был холл, где рассеянная полоса света падала на широченную лестницу, расходившуюся на две поменьше. Над одной из них на гостей – и глазевшего мага – пялилась огромная демоническая харя.
Только теперь, присмотревшись, он разобрал, что перед ним был трофей: со стекляшками вместо глаз, к деревянному щиту приделанный. Правда, здоровый, зараза, и редкий что твой бриллиант – хрен кто мог таким похвастаться. Башка с рожей настолько злобной, что улыбку на ней вовсе было не представить, была размером с целого хряка, а клыки вперёд на сажень торчали.
— Анихуяр это, да. Туча его знатно разъебашила. Пара болтов в зыркала, третий в хлебало – башку почти насквозь. Сожрали его нахуй – выдрыстались потом, охуеть просто. Ебануться как. А, там ещё рядом второй висит – ты б видел его шланг, пока мудила ещё борсался. Огромный хуище!
Лиловая развела руки насколько могла, мечтательно закусив губу и закатив свои нагленькие аквамариновые глазки. Совсем погрузившись в свои фантазии, она зачем-то не по-женски боднула тазом воздух, заставив парня моргнуть от удивления. Впрочем, настроение ветренной девицы сменилось порывом ветра, и она не дала спутнику как следует смутиться, вприпрыжку поскакав дальше и уманив его за собой, в обход имения.
Там Калебу был дан новый повод удивляться. Если перед жилищем Стимулы местность служила более культурным целям, будь то хозяйство илиотдых, то за ним был не то ландшафтный парк, не то тщательно сохранённый участок дикоземья. Здесь не было дорожек – только редкие тропы, и стайки птицы перелетали меж небольшими рощицами, что сходили со взлобий в большой разлапистый овраг. Конец этого оврага спускался в лес и терялся где-то вдалеке – эта часть владений охотницы была ещё обширнее предыдущей, что делало её надел поистине огромным.
В верховьях оврага росло дерево-великан. Огромное, тёмное и разлапистое, напоминавшее легендарных зелёных исполинов Ашенваля, оно, должно быть, осталось здесь с полумифических времён, когда земли Азерота были едины, и великая империя ночных эльфов простиралась от полей Лордерона до вершин Хиджаля. Стоявшее намного ниже имения на холме, оно, тем не менее, поднимало свою кудрявую макушку ещё выше – в сравненье с ним, деревья окрестного леса, сами древние и могучие, казались не то детьми, не то мелкой роднёй-ребятнёй.
Но хотя всё это и впечатляло, взгляд Калеба уцепился вовсе не за красоты парка. Ведь здесь, в тени огромного дома, нашлось то, к чему так стремилась его душа – да и не только душа.
Спутать с чем-то баню было бы ниже его интеллектуальных способностей. Небольшой приземистый домик с маленькими окошками и крепкой каменной трубой, сбоку которого под навесом дровницы
наш удевительный отпуск