только уши – в штанах вдруг стало особенно тесно. А голову наполнил калейдоскоп образов – один слаще другого – и румянцем покрасил лицо.
Пряча свои чувства, волшебник отвернулся в очередной раз. Взгляд его, гуляющий туда-сюда на всё более коротком поводке вина, зацепился за камень. Тот уже почти перестал сиять, почему-то.
Выпитое разливалось огнём по телу, румяня щёки, и Калеб вновь прибег к магии холода. Однако, стоило его губам припасть к чашке, как вино не хлестнуло по глотке ледяной плетью – парень едва почувствовал прохладу. Он не придал этому большого значения, слишком увлечённый фантазиями о баньке, и махнул рукой – причём, по пьяни, буквально.
В конце-то концов, магия концентрации требовала. А как тут сконцентрируешься, когда вокруг красотки, а в брюхе и крови – вино? Наставники вон чуть ли не требовали забывать о своих способностях на попойках, дабы не вышло чего. Так что ничего, думал маг, нормалёк...
— Да, малец, права подруга-душа. – Поддержала её Стимула. – Изба моя – место зверски весёлое, едой и забавами изобильное. А лошадки у нас всегда послушны да покладисты – без нашего произволу не балуют.
— Ага, с нами мигом забудешь обо всех прежних неудачах, сопляк! – Прорычала Кальдера. – Да и к тому же – ну какой ты мужик, если не умеешь верхом ездить, верно?
Юноша поморщился – ух и в больное же место попала эта чертова демоница! В школе он успел нахвататься шуточек про то, что ему не хватает яиц для обуздания своенравных зверей – всё же верховая езда среди штормградских подданных действительно считалась занятием мужским, требующим характера. Так прочен был этот стереотип, что Калеб порой и сам начинал сомневаться в своей мужественности – ну право слово, даже у Милы лучше получалось! А уж он-то лучше прочих знал, что под юбкой у девчонки ничего мужского не пряталось – и хвала за то высшим силам!
— Ну что ты опять парня смущаешь? – Проворчала волшебница, поворачиваясь к Калебу. – Вредная она душа, стереотипами мыслит: кто сказал, что на лошадках кататься – обязательно мужское дело? Но давайте отвлечёмся от друзей наших меньших – у нас в гостях есть чем заняться и помимо коней: мы умеем отдыхать с огоньком, знаешь ли. Да и мысли мои, признаться, витают сейчас вокруг тепла, пара и крепких... веников. Дорога от Даларана была долгой и утоми... – Вдруг, она прервала себя – пьяный гомон толпы прервал торжествующий дренейский крик. – О! Я вижу, специальная винная операция «Вдрабадан» достигла полного успеха! Оторва, дорогая, ты в порядке?
Воровка не вылетела – вывалилась из толпы. Вид её был весьма колоритен: с пурпурным от выпитого лицом, она шаталась на ходу, бешено молотящим хвостом практически избивая окружающих – под их ругань, треск дерева и звон стекла выбивая из рук чашки да бутылки. Бутылка была и в её руках – тёмного стекла, с тремя иксами и одноглазым мечником на этикетке: известный дворфский сидр.
Больше того, рогатая девчонка щеголяла, к румяному смущению Калеба, мелкой грудью наголо, с густой россыпью капель пота вместо одежды – куда делась её блузка вместе с украшениями, было одним титанам ведомо. Лиловая кожа её от синяков тут и там темнела пурпуром, и десятки тёмных пятен делали её отдалённо похожей на шкуру очень странного леопарда. Весёлый мордобой не обошёл стороной и её просторные шорты – они были измяты, а спереди сбились и торчали каким-то странным комом. Один только пояс остался нетронут, и лезвия ножей блестели ровной шеренгой – в идеальном порядке, каждое на своём месте,
случилось на рынке