по коже парня, а поза чуть изменилась, отчего шелка вновь туго обтянули грудь. Затем она спохватилась и прикрыла рот рукой, чуть потемнев лицом от румянца. – О-хо-хо-хо! Что я такое говорю? Кажется, этот прекрасный син’дорейский винтаж начинает одерживать надо мной верх!
Она принялась кокетливо водить пальцем по краю чашки, оставив Калеба в полному ошеломлении. Её слова застали юнца врасплох, спутав и без того нестройные, вязнущие в вине мысли. Смущённый, он снова отхлебнул из чашки и вернулся к разглядыванию её сапфира – было что-то, всё-таки, в его волшебном свете.
Молодой волшебник вновь попытался остудить вино, но в этот раз получилось ещё хуже. Впрочем, осознанию этого факта так и не удалось пробиться внутрь его черепа сквозь пьяный хоровод мыслей, что вертелся в густых алкогольных парах. Оно было отброшено прочь и совершенно забылось, стоило парню пригубить сладкий напиток.
Хоровод этот всё ускорялся. Ошеломление словами Изоры постепенно сменилось сомнением, а затем и вдумчивой оценкой – насколько ему в принципе удавалось быть вдумчивым и оценивающим. Наконец, разлитое в кровотоке вино привело на престол черепушки мага новое чувство. Оно воцарилось в его голове тираном, что окончательно подавил все прочие в краткой и не слишком упорной борьбе: радостное предвкушение.
Лесной домик. Пятеро красавиц прямиком из грёз. Вкусная еда, сладкое питьё. И, чем демон не шутит, банька.
Парень просиял лицом и опустошил чашку единым махом, пропуская в глотку сладкий поток. Да госпожа удача не оставила, а подарок преподнесла выше всяких мечтаний! К чертям легионовским украденные деньги и кучеров-мошенников! Даже Даларан мог подождать – когда ещё ему выпадет такой шанс?!
— Д-да, вы... вы не сом... несомненно, п-правы! – Начал он яро, чуть раскрасневшись. Вино в его крови всё больше одерживало над ним верх. – Я горячо благодарю... благодарен в-вам за ваше предпо... предложение. Но не стал... не стану ли я ва-вам в тягу... тягость?
Дренейки рассмеялись звонким, дружным смехом, в котором жило искреннее веселье. Даже из толпы раздался оторвин хохоток, вперемешку с разудалым уханьем. Её голос едва пробивался через вал полуживотного гомона – драка была в самом разгаре.
— Да не лома-АЙ! – Задорный голосок Оторвы прервался треском и вскриком.
Лиловокожую опять выбили из толпы. Вид её на этот раз был куда как более потрёпанным: воровка была вся всклокоченная, в синяках. Часть украшений с её одежды куда-то делась, а блузка потом пропиталась и к грудкам небольшим прилипла – выше пояса дренейка стала точно голая, на загляденье всякому мужчине. Даже шорты её, под поясом оружным, чуть скомкались и как-то странно встопорщились спереди.
Вскочив на ноги, она принялась задорно пританцовывать то на одном копыте, то на другом, с великим проворством боксируя с воздухом, позвякивая оставшимися безделушками. После чего с гиканьем рванула обратно одним длинным прыжком, удивив Калеба своей прытью – всё же, дренейские ноги явно были куда сильнее людских. Рогатая ухнула в толпу, как в воду, подняв волну радостного пьяного гомона, в которым звуки хлёстких ударов брызгами разлетелись по помещению. Кажется, рогатая теперь махалась сразу со всеми.
Проводив подругу взглядом, заговорила серокожая.
— Нисколько, малец! Ты ещё боков не наел, тягостью быть! Ха-ха-ха! – Расхохоталась дренейка, одновременно обнадёжив и смутив полупьяного собеседника. - Соглашайся. Ты тут случайно очутился, вот и лови момент. Когда тебе ещё возможность такая выпадет, а?
Парень зарделся: шутка охотницы напомнила ему – едва ли по случайности – недавнюю наготу. Которую рогатая имела полную возможность разглядывать.
— Не прибедняй сопляка, серая. – Произнесла эредарка, перекатывая в глотке слова, как валуны. Мурашки побежали по спине Калеба в три колонны. – Нормальные у
Прием на работу