бок, ногами в сторону Олиной головы, свесив их с койки. Отсюда мне открывался чудесный вид на Мишкины болтающиеся в такт его движениям яйца, иногда шлепающие Олю по подбородку, и, по другую сторону совокупляющихся, Нинку, стоящую на широко раздвинутых коленках с рукой под животом. И с не меньшим, чем я, интересом заглядывающую туда же, почему-то облизываясь.
Хихикнул. Нинка дернулась и подняла глаза на меня, а я, сам не ожидавший от себя такой наглости, кивнул ей на внушительные Мишкины гонады, теревшиеся в этот момент круговыми движениями об Олин подбородок:
— Нравятся?
— Аг-га, - с запинкой ответила мне жена. Перед глазами у меня мелькнула наша с ней совместная игра с Олиными сиськами, и я, тоже чуть запнувшись, кивнул на Мишкино хозяйство еще раз:
— Н-ну... так приласкай...
Нинка испуганно глянула на меня, потом на Мишкину мошонку, еще раз на меня, и неуверенно протянула руку, остановив ее в сантиметре от объекта. Мошонка в это время двинулась вперед, и жена, судорожно дернувшись следом, ухватила ее всей горстью. Сделав это, похоже, с должным почтением, поскольку Мишка так и продолжил движение вперед, в Оленькин ротик, из-за чего Нинка немедленно обрела уверенность, переступила на коленках ближе к Олиным бедрам, освободила свою вторую руку от трудов по самоублажению и, хихикая, положила Мишкины дирижабли в лодочку из ладоней, чуть сжав. Мишка на секунду замер, оглянулся на Нинку через плечо, улыбнулся и, двигаясь назад, с одобрением сказал: «Хулиганишь...» «Ага», ответила Нинка, подняв голову, и опять легко сжала ладошки. Мишка фыркнул и подался вперед, Нинка, было, повела руки следом, но тут ей на глаза попался мой пах, и она, сразу потеряв интерес к Мишке, снова заоблизывалась. Я проследил ее взгляд и понял, что, похоже, давненько вожу по своему дружку рукой, и даже почти готов кончить. Посмотрев мне в глаза, последнее поняла и женушка. Протянув руку, она решительно вывела меня из-за Мишки к Олиным бедрам, напротив себя, встала над подругой на четвереньки и не менее решительно, чем Оля, заглотнула родной член.
А я, убедившись, что жена в ближайшие секунды отвлечься не сможет, тоже чуть схулиганил. Справа от нее, внизу, был Олин лобок, одна нога его хозяйки была откинута в сторону, открывая доступ к тому ее месту, над которым только что так трудился Мишка. Не выдержав такого зрелища, я опустил руку вниз, поласкался там немного, - Оля чуть дернула в ответ бедрами, но, судя по всему, в увлечении Мишкиным членом у себя во рту, в сознании этот момент не отметила никак, или не придала мимолетной ласке никакого значения, - и сунул мокрые пальцы в рот.
И впрямь, Олин сок на вкус был не хуже Нинкиного. Правда, сладковатый привкус геля вроде мешал прийти к окончательному решению, и я собрался уже повторить экспедицию, но жена времени мне на это не дала. Весь уйдя на время в малую голову, я с хрипом разрядился в Нинкин ротик, приняв потом как должное облизывание ею источника жизненного семени. А на расстоянии руки от меня в это время точно так же хрипел и выгибался лобком Мишка.
Через некоторое безвременье я услышал откуда-то сбоку слабый, чуть капризный Олин голос:
— Эй... Меня кто-нибудь отвяжет?
Приподнял голову и огляделся. Лежали мы в установленном порядке: я с одного краю, рядом Нинка, дальше Оля и, со второго края, Мишка. «Так. Вставать или мне, или Мишке. Мишка Оле ближе и роднее, вот он пусть и встает. Как привязывал...» Но Мишка, подав не менее слабый, чем у жены, голос, попросил о милостыне, и мне пришлось все
Интимной стрижки мастер