и даже поласкать немножко яйца, когда он уже в нужном месте; можно даже слизнуть с него потом капельку спермы, помогая законной жене в уборке натруженного хозяйства. В общем, с чужой половинкой можно почти все, но только не всерьез, только играя. Всерьез, до оргазма – только со своей, и этого правила мы придерживались безо всякого напряжения.
У Оли с Мишкой целый ящик комода был забит игрушками, коллекцию которых они собирали всю свою совместную жизнь. Мы с женой как-то до сих пор пренебрегали продукцией этой индустрии, гордо считая, что можем обойтись и своим умом, так что только теперь выяснили, что, вообще-то, секс-шоп – это тот же «Детский мир», только для взрослых и раскованных мальчиков и девочек. Причем некоторые игрушки бывают весьма заковыристыми, и всем массу удовольствия и смеха принесло обучение нас с Нинкой ими пользоваться.
Впрочем, смеха хватало и от самых простых девайсов: век не забуду свой член, украшенный у корня фривольными розовыми бусиками, стягивающимися, если их послюнить. Оля с Нинкой, смеясь, тогда вымочили мне не только бусики и то, на что они были надеты, но и чуть ли не весь лобок, впервые поцеловали вставший от такого обращения член одновременно с двух сторон, встретившись на нем губами и язычками, и даже немножко его погрызли, чем взывали мой шутливый испуг. Потом бусики были Олей с меня сняты и Нинкой надеты на Мишку. С ним девушки, по справедливости, сотворили то же самое, разобрав потом члены мужей по ротикам уже всерьез. Оля выдоила Мишку первой, подождала, стоя на коленях с плотно сомкнутыми губами, Нинку, и эти две красавицы еще и устроили в своих ротиках коктейль из нашего с Мишкой семени, попытавшись потом, с рук, скормить его нам же. Пришлось спасаться бегством.
А когда сначала я, а потом и Мишка, замученные ненасытными дамами, в первый раз не смогли в полной мере использовать свои члены, хотя и хотели, Нинка с Олей устроили нам такое шоу друг с другом и с игрушками из этого ящика, что мы к его концу вполне забыли про усталость. Второе подобное происшествие мы с ним снимали в две камеры, нашу и соседскую, и потом, с просто-таки гомерическим хохотом, вчетвером целый вечер монтировали на компьютере фильм из этой записи и предыдущих похожих эпизодов. Впрочем, к концу праздника дело у мужчин все же дошло и до стимулирующих таблеток, вытащенных Олей из какой-то дальней заначки, от которых мы с Мишкой, ко всеобщему удовольствию, обрели новые силы.
В один прекрасный день наши дамы, поколдовав над календарем и о чем-то пошептавшись в уголке, объявили, что на следующие двое суток нам с Мишкой выходит то ли амнистия, то ли мораторий. Честно говоря, мы вздохнули с облегчением, и весь его срок отдыхали от секса с превеликим удовольствием. Чего никак нельзя было сказать о женах: у них-то был как раз период нарастания сексуальности, и смотрели они на наши инструменты, прикрытые, от греха подальше, шортами, с тоской. Первой не выдержала Оля: вечером второго дня, позвав нас с Нинкой в качестве операторов, она встала на четыре точки на кровати, без затей подставив дырочку Мишке. Тут уж я постарался, отсняв весь, впрочем недолгий, процесс с самого начала и до конца, а потом Нинка мне раскрыла наполненную Мишкой Олину дырочку, и я зафиксировал для истории ее содержимое. После чего жена, толкнув Оленьку бедром в сторону, встала в ту же позу сама, и я отдал камеру Мишке.
Правда, кончилось все почти так же весело, как и в предыдущие дни. За одним
Раб и Госпожа (заключительные эпизоды)