кто всё меньше хотел думать. С каждым следующим ответом, паузы между ними становились всё длиннее. На ум Калебу всё чаще приходили лишь чувства страха, унижения и боли, но никак не точные образы.
Когда он было завис, запутавшись в рассуждениях о третьем партнёре, терпение его пленительниц подошло к концу.
ХЛЫСТЬ! Красная полоса прочертило тело заоравшего мага от середины бедра до плеча: Стимула, более не сдерживаясь, с силой обрушила на пленника плеть своего хвоста.
— АААААА!!! Стойте! Мирра! Это были вы, госпожа МиИИИИИИ!!!
К охотнице подключилась волшебница, и поперёк тела юноши появились ещё две вспухшие, красные полосы. И на этом бичевание не остановилось – в ряды хлыстохвостцев вступила и Оторва, принявшись прохаживаться по ногам парня. А затем и вовсе отхлестала его мошонку, вырвав из его рта поросячий визг, и залезла хвостом во вновь-девственную задницу. Залезла так хорошенько, что у вопящего волшебника аж живот буграми заходил от глубины проникновения, что превзошла любой конский член. И задвигалась туда-сюда и взад-вперёд – ему казалось, что его хвостом исключительно потрошат, а не трахают.
Получение ответа, кажется, отошло для рогатых садисток на второй план. Вздохнув спонтанности подруг, жрица и сама присоединилась, нанося редкие, но агонизирующе-точные удары кончиком хвоста. Ей безо всякого труда удавалось находить самые чувствительные нервы и суставы с подлинно медицинской точностью и жестокостью палача. А когда она повторила за воровкой и принялась хлестать его шарики – мягко, но хлёстко и ужасающе точно – он чуть сознание не потерял.
Впрочем, когда к делу подключилась эредарка, именно так и случилось. Не желая размениваться на «мелочи» как её подруги, она просто переебала пленника хвостом по коленями. Услышав хруст, он всхрипнул и отрубился.
Когда целительная магия Мирры вернула его в мир яви, Кальдеру активно наказывали. Трое подруг прижимали не сильно сопротивлявшуюся силачку к столу животом, в то время как стоявшая сзади Изора остервенело била её стеком по мошонке. Парень аж нервно сглотнул от увиденного, поняв, что дренейки его ещё щадили – чудовищно большие чёрные шары демоницы почти что танцевали от частых, что движения пропеллера, ударов, от которых по тугой коже яиц расходились волны.
— Ай! Ай! Ай! Ай! Да поняла я, поняла! Ай! – Недовольно, но пока ещё беззлобно сказала краснокожая. – Харе мне шары метелить – им ещё в сопляка спускать! Ай! Время на хуйню убиваете!
— Точняк, Красножопа. – Сказала воровка, сидя на спине у подруги. – На большую, мля, красную хуйню.
«Большая красная хуйня» в ответ вяло шлёпнула лиловую хвостом по плоским сиськам, но ни возражать, ни вырываться не стала. Вообще было скорее похоже, будто «наказание» ей по нраву – она даже расстроенно рыкнула, когда волшебница наконец отстала от её яиц.
— Это была хорошая передышка, но нам пора продолжать. – Сказала Изора, откладывая стек. – Ты согласен, дорогой?
«Дорогой», которого только что жестоко избили, переломав ноги, задерживаться с ответом не посмел. После того, как он закончил говорить, свой вердикт вынесла волшебница:
— Вот! Глядите! Дисциплинарные меры чудеса творят! Стоило как следует всыпать, и он тут же улучшил результат! Три из пяти!
Число штрафных часов увеличилось до десяти. Маг совсем упал духом – и «дисциплинарные меры» вовсе не помогали. После очередного раунда, полного криков, унижений и чужого телесного тепла, он расклеился настолько, что едва связывал два слова, с трудом выдранные из бардака в голове. И ни угрозы, ни шлепки, ни страшные, на этот раз до крови, удары хвостов не ускорили его. Он угадал лишь одну партнёршу из пяти, добавив к грядущим издевательствам ещё четыре часа.
Он