Хер внутри него пульсировал, выпуская внутрь всё новые и новые порции, и ему даже стало дурно. Потроха юноши болезненно набухли дренейским семенем, вызывая волны тошноты – казалось, будто семяизвержение вот-вот достигнет его рта и перельётся наружу.
К несчастью, этого не случилось – тогда, быть может, мучительная полнота ушла бы. Увы, вместо этого платиновокожая мужедева решила показать своей жертве, что вовсе не врала о своей ненасытности.
Калеб вновь принялся орать, пока его мотали туда-сюда на члене, что взбивал широкой залупой переполненные спермой потроха. Ощущения стали ещё хуже – от таких толчков семя внутри переливалось, уходя глубже и постоянно толкаясь в стенки кишок. Было слышно даже приглушённое бульканье, столь сильно взбивали его нутро. Ему хотелось и в туалет сходить, и желудок вывернуть – и уж тем более убраться подальше от содомирующей, перемещивающей его потроха дренейки.
Тем временем, её подруги наблюдали за действом со стороны. И если трое довольствовалась медленным надрачиванием своих причиндал и ласками друг-дружки, у её волшебницы были другие планы.
Цокая копытами и помахивая хвостом, небеснокожая обошла совокупляющуюся парочку по кругу и принялась разглядывать место их случки. Она облизнулась при виде могучего поршня Мирры, ходящего туда-сюда сквозь до красноты растянутое анальное колечко парня, что вскрикивал от боли, вцепившись в свою насильницу.
— Какая у него всё-таки милая попка. Так и просит второго номера.
Резко бросив взгляд за спину, Калеб увидел надрачивающую член Изору. Прекрасно понимая, что двух дренеек за раз ему никак не пережить, он запротестовал дурным голосом:
— Нет! Не надо! Я умру! ИИИ!!!
Резкое движение платиновокожей, на полную вогнавшей своё мужедевичье достоинство, заставило мага взвизгнуть и заткнуться.
— Рано, милая, его в два смычка рвать. Пока что.
Изора ушла, а Мирра, глядя на красное от натуги и слёз лицо пленника, прижала его к себе покрепче и принялась слизывать слёзы. Когда кожа его заблестела лишь от её слюны, она изнасиловала его рот властным и жёстким поцелуем. Язык её проник чуть ли не до глотки, задушив крики – она по-прежнему долбила его во всю длину и с дикой скоростью, мотыляя вверх-вниз точно хищник кусок мяса.
Снова прошло незнамо сколько времени. Остальные рогатые успели устроить групповуху прямо на столе и теперь снова выпивали и закусывали, с интересом разглядывая жестокую долбёжку пленника. Изредка, они отвешивали какой-то комментарий, что никогда не достигал цели – маг был слишком измучен конским членом в своей прямой кишке, а его насильница слишком увлеклась процессом.
Наконец, платиновая кончила во второй раз. Обильный белый поток раздул живот измученного парня ещё сильнее – теперь тот слегка выдавался навстречу сиськам жрицы, переполненный густым дренейским семенем. Семя даже начало немного выливаться наружу – хоть член мужедевы надёжно запечатывал задний проход мага, тот уже был растянут часами её содомских утех.
Вот только этот же факт не пришёлся по нраву платиновокожей содомитке, ещё не насытившейся сполна своей миловидной и тугой добычей.
— Какой-то ты сильно широкий, малыш. – Воркуя, произнесла платиновокожая ему на ухо.
Её глаза, и без того от природы полные светом, засветились сильнее – жрица призывала свою силу. Его глаза, красные от слёз, умоляющие, расширились от ужаса, а затем боли – целебная магия проникла в его тело. И анус, и без того туго-туго натянутый на конский фаллос, начал сужаться сильнее, стремясь вернуть себе девственную узость.
В него будто горящее полено сунули. Юнец заорал и рывком попытался отстраниться от жрицы, вереща, заколотил по платиновым, покрытым золотыми отметинами плечам. С воем вцепился ей в лицо, изо всех сил стараясь отодвинуть прочь либо её, либо себя.
Жрица недовольно рыкнула. Усилив действие магии ещё
жара у жоры (2)