я ожидала большего. Я, знаешь ли, предпочитаю, когда мне подчиняются без необходимости подносить огненные шарики к шарикам мясным. Это называется расторопностью и дисциплиной, дорогой – важнейшими качества для практиканта тайных наук! Отвратительно, просто отвратительно!
Развалившись на диване, она щёлкнула пальцами – рядом появился поднос с бокалом и бутылкой вина. Наполнив бокал, дренейка принялась неторопливо пить алый напиток, всем своим видом излучая высокомерное осуждение.
— И не говори! – Поддержала подругу воительница. – Я таких тюфяков последний раз видела с тысячу лет назад, когда мы тех пернатых коротышей вырезали. Как их там звали? Аварики, да! Я помню ту битву!...
— Так, подруга! – Вмешалась охотница, которой ничуть не улыбалось в сотый раз слушать о «подвигах» силачки. – Сдай-ка назад!
Но куда там! Захваченная потоком, несомненно, приятных воспоминаний – ибо член её просто окаменел, истекая белёсыми каплями – с лицом, что враз сделалось мечтательным-примечательным, могучая эредарка продолжала, забыв обо всём на свете. Глаза её при этом загорались недобрым огнём.
— Огонь сходил с небес дождём, и кровь текла рекой! Мы разрушили дома и превратили площади в скотобойни! Их инкубаторы и ясли стали кормушками для гончих, госпитали были преданы Скверне, сады сожжены, а монументы стёрты в пыль! В библиотеках не осталось ни единой книги – лишь пепел! Аннигиляры проломили стены их храмов и растоптали их презренных идолов! Я лично повела воинов на приступ дворца! – Она распалялся с каждым словом, яростно и размашисто жестикулируя, и с каждым словом глаза её и демоническая руна на лбу становились всё ярче. – Мы заставили королевскую семью сношаться перед толпой друг с другом и с животными, прежде чем пожрать их живыми! Толпу же мы заставили биться когтями и клювами за право лёгкой смерти! Колья были расставлены вдоль всех дорог, а на площадях круглые сутки стояли над огнём медные быки, набитые доверху их магами и книжниками! Мы варили жрецов в огромных чанах, заполненных испражнениями, а знати и купцам заливали в зад расплавленное золото! Самых красивых мужчин и женщин мы Скверной обращали в обезумевших чудовищ, которые затем пожирали своих друзей и близких! Мы соревновались в том, сколько пленников за раз разрубят наши клинки, но лишь после того, как мы вкусили плоти каждого – порой их тела лопались от нашей страсти! Средь покорённых, удачлив был мёртвый и молил о смерти живой! Мы были гневом и мы были ужасом, и концом времён! ЭТО БЫЛО СЛАВНО!!!
На последней фразе её голос стал глубже и страшнее стократ, будто заговорил оживший вулкан. Пламя длинным языком вырвалась изо рта, а взгляд и руна вспыхнули яркой, чудовищно злобной силой, какую бы почувствовал даже не-маг. Калеб вновь с воплем ломанулся в закрытые двери, в панике расшибив о них лоб и опрокинувшись навзничь; и даже у её подруг волосы стали дыбом. Стимула и вовсе потянулась за арбалетом – и почему-то в её движения не было видно уверенности, что это поможет.
И верно, помогло другое. Ситуацию спасла Оторва: воровка, до того мирно хлебавшая какую-то сомнительного вида самогонку из прозрачного пузыря, плеснула содержимым подруге на лицо. Содержимое это мигом вспыхнуло, мигом же подтвердив свою крайнюю вредность для здоровья, и покрыло всю голову демоницы колпаком пламени – свет её глаз и руны тут же померк.
Все выдохнули и принялись старательно делать вид, что ничего не произошло.
«Рёхнутая ман’ари», тем временем, напрочь забыла недавний пыл. Её нос шумно двигался в брезливом любопытстве – вылитая на лицо горящая выпивка смердела хуже
История из семейной жизни.