который может не согласиться с её представлениями. В том числе это относится и к вашим отношениям с ней. В дополнение к её стокгольмскому диагнозу и травматической привязанности, я могу сказать это с уверенностью, она также демонстрирует сильную форму сексуализированного переноса.
— Я никогда раньше не слышал об этом, доктор. Что это такое?
— Этот синдром возможно так же распространён, как стокгольмский, но менее известен из-за своей сексуальной природы. Переживание пациентом сексуальных или романтических чувств по отношению к своему терапевту называется сексуализированным переносом. Эта концепция восходит к Фрейду, который утверждал, что некоторые пациенты влюбляются в своего терапевта из-за контекста психоанализа, а не из-за фактических характеристик терапевта. Более поздние теоретики проводили различие между «сексуальным переносом», который может включать в себя сексуальные фантазии, которые пациент считает нереалистичными, и «сексуализированным переносом» — более интенсивным и проблематичным шаблоном, который может включать в себя явные сексуальные предложения со стороны пациента.
— Как это применимо к её ситуации? Она только недавно познакомилась с вами, сэр.
— Мои извинения, я имел в виду только происхождение термина. Ваша жена сообщила мне, что вы оба всегда были очень сексуально активны. Я всегда считал, что это очень хорошо для брака. Большая часть любви, которую она питает к вам, проецируется на вашу близость как пары. Не все женщины одинаковы, но в её конкретном случае любовь и секс плотно взаимосвязаны. Когда похититель принуждал вашу жену к добровольной близости с ним, её любовные чувства стали ассоциироваться с его интимными действиями. Сексуализированный перенос просто послужил защитным механизмом для её чувства любви и, да, даже выраженной собственности со стороны её похитителя.
— Кажется, она вам всё рассказала. Это хорошо.
— Да, она поразительно прямолинейна.
— Итак, какое лечение поможет ей вернуться к нормальной жизни?
— Ну, что касается меня, как её психоаналитика, моё лечение включает в себя психотерапию («разговорную терапию») и лекарства по мере необходимости. Это уже происходит. Но главная причина, по которой я попросил вас присоединиться, в дополнение к сообщению вам о моем диагнозе, заключается в том, чтобы попросить вас со своей стороны посодействовать как можно скорейшему возвращению вашей жены к нормальной жизни.
— Что я могу сделать, доктор? У меня нет вашей проницательности и подготовки.
— О, я понимаю, что вы имеете в виду. Я не предлагаю вам работать домашним терапевтом или заниматься чем-то подобным. Вы можете помочь ей другим, не менее важным способом. Меня беспокоит тот факт, что она демонстрирует классические хрестоматийные примеры сразу трёх заболеваний: стокгольмский синдром, травматическая привязанность и сексуализированный перенос. Можно назвать эту ситуацию психологической тройкой. Мне может потребоваться довольно много времени, чтобы снять эти галочки по отдельности, направляя вашу жену обратно в сторону её прежней себя. И я вижу вашу неоценимую помощь в том, чтобы это произошло более плавно, через супружескую близость.
— Вы имеете в виду секс? — смутившись, спросил я, тогда как Синди широко улыбнулась мне, но осталась безмолвной.
— Именно это я и имею в виду, Мика. Но прежде чем вы выскажете возражения, пожалуйста, позвольте мне немного объясниться.
— Конечно.
— Синди сообщила мне обо всех ваших разговорах с ней по этому поводу. Я могу понять ваше нежелание возобновлять интимные отношения после того, как вы час за часом наблюдали за тем, как она занималась безудержным сексом со своими похитителями. Ваша реакция отчасти обусловлена вашими собственными эмоциональными защитными мерами, учитывая чрезвычайные обстоятельства данного дела. Я не могу винить вас за то, что вы испытали такую реакцию. Это совершенно нормально. Я понимаю, что вы чувствуете. Однако, если вы захотите, то СМОЖЕТЕ сделать
Лучшее лекарство - от верности