Я кивнул и вошёл в кабинет вместе с ним, присев рядом с Синди.
— Спасибо, что присоединились к нам, мистер Олбрайт.
— Я готов на всё, что угодно, чтобы помочь Синди встать на ноги, доктор.
— Приятно это слышать, мистер Олбрайт.
— Пожалуйста, зовите меня Мика. Мистер Олбрайт — мой отец.
— Конечно, Мика. Спасибо. Обычно я строго придерживаюсь протокола конфиденциальности при работе с пациентами. Тем не менее, ваша жена настаивает на том, чтобы я сообщил вам свои диагноз и оценку. Она хочет, чтобы я проинформировал вас о своих выводах. Как я уже говорил вам в больнице, у миссис Олбрайт наличествуют все классические симптомы стокгольмского синдрома. Я имею в виду хрестоматийные. Стокгольмский синдром – это психологическая реакция на пребывание в плену. Люди со стокгольмским синдромом формируют психологическую связь со своими похитителями и начинают им сочувствовать. В дополнение к исходной ситуации «похититель-заложник», стокгольмский синдром теперь включает в себя другие типы травм, при которых существует связь между обидчиком и человеком, подвергающимся насилию. Это защитный механизм преодоления трудностей для пленника, оказавшегося в ситуации жестокого обращения. Многие специалисты рассматривают положительные чувства жертвы по отношению к своему обидчику как защитную психологическую реакцию — механизм преодоления, — который они используют, чтобы пережить дни, недели или даже месяцы травмы или насилия.
— Я прочитал о стокгольмском синдроме после того, как вы упомянули об этом, и думаю, я понимаю, как она могла поддаться этому синдрому, учитывая её обстоятельства и продолжительность плена.
— Отлично, Мика. Но есть еще один психологический элемент, классические симптомы которого проявляются у вашей жены Я имею в виду травматическую привязанность.
— Вот как?
— Есть сходство между стокгольмским синдромом и травматической привязанностью. Лояльность, которую заложники испытывают к своим похитителям, удивительно похожа на лояльность жертв травматических отношений к своим обидчикам. В том смысле, что они принимают осознанное решение оправдать, рационализировать и, в конечном счете, нормализовать опасную для их жизни ситуацию, в которую они попали из-за похищения, что является важным индикатором травматической связи. Еще одна причина, которая делает стокгольмский синдром похожим на травматическую привязанность, заключается в том, что для того, чтобы стокгольмский синдром присутствовал, человек должен провести время в плену и стать зависимым от своего похитителя на всю свою жизнь. Для этого жертва должна быть полностью изолирована от окружающего мира и руководствоваться только одной точкой зрения на протяжении всего кризиса. Точкой зрения похитителя. Похититель должен угрожать убить заложника, а заложник должен видеть в преступнике проявление некоторой степени «доброты», даже если эта доброта неправильно истолковывается. Все жертвы травматических отношений зависят от своего обидчика, хотя и не обязательно в плане своей жизни, и его концептуализации «точной» версии реальности. Кроме того, крайне часто жертвы травматических отношений оказываются изолированными от друзей и семьи. Синди сказала, что её похитители сказали ей, что ваша жизнь также будет в опасности, если она не станет полностью сотрудничать с ними. Она считала, что у неё нет другого выбора, кроме как защитить вас единственным возможным способом.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, доктор. Я не рассматривал такие последствия произошедшего. — ответил я.
— К сожалению, в случае с вашей женой это ещё не всё. Последнее, но не менее важное: жертвами травматических отношений часто манипулируют, заставляя приравнивать насилие к подлинной любви, состраданию и сочувствию. Без сомнения, вы уже знаете, что она развила положительные чувства по отношению к своим похитителям и обидчикам, даже называя одного из них своим хозяином. Она с симпатией относится к убеждениям и поведению своих похитителей и испытывает негативные чувства к любому другому человеку,
Телечат