— Зачем ты сделал это, тогда? — спросила Лена, неотрывно глядя в холодные, серые глаза отца — Зачем ты меня изнасиловал?
— Я не насиловал — пожал плечами папа и усмехнувшись, закинул в рот очередной крекер.
— Хорошо... — опустила взгляд в пол Лена,
— Допустим так... Тогда почему... — она снова посмотрела на отца и покачала головой.
— Тогда почему ты, позволил Костику, изнасиловать меня?
— Я не позволил, Ленчик... — опять пожал плечами отец — Ты вспомни, что тут было, доченька — он постучал себя пальцем по виску — Напряги память, родная — Михалыч поднял руку, растопырил пальцы и начал загибать их по одному — Я не дал сделать, тебе больно, — это раз. Не позволил тебе хамить и грубить, — это два. И спас твою задницу, от жесткой ебли, — это три.
Лена молчала, глядя на загнутые пальцы отца.
— Тебе не понравилось со
мной? — повел седеющей бровью Михалыч.
— Понравилось — без раздумий ответила дочь — Но ты помог ему начать.
— Послушай, если бы не твое упрямство, этого бы всего не случилось — развел руками отец — Костя бы, все равно трахнул тебя, а может и избил бы перед этим, или во время этого. Я по глазам видел, что он уже не в себе, от твоего выпендрежа.
— Бывает такое, нет желания — отвернулась Лена.
— Понимаю, но голодный мужик не может тебя понять, даже любящий — вздохнул Михалыч допивая чай.
— Да, он будет кивать тебе, как болванчик, говорить — да, да, я подожду, я понимаю. Но он или налево пойдет, или нажрется и в итоге все равно тебя трахнет. А если ты будешь сопротивляться, то ещё и в жопу. Ясно?
— Пап...
— Что пап? — перебил её Михалыч — Ты за двадцать три года, не поняла, как устроена ебля, как устроен инстинкт? — он вздохнул — Ты же сама, вчера вечером, стояла голая в коридоре, правильно? Просила отца родного, тебя поиметь...
Лена промолчала.
— Вот и думай теперь, соображал Костя в тот момент, или нет — подытожил отец — У тебя ведь тоже крышу снесло, Леночка. Разве не так?
Дочь ответила не сразу. Она теребила край халата и смотрела в пол, размышляя над словами папы.
— Ты оправдываешь изнасилование, или мне кажется? — наконец вздохнула Лена.
Вместо ответа, Михалыч тихо хлопнул ладонями по столу, встал со скрипучей табуретки и подошел к дочери. Без всяких дальнейших церемоний, он развязал поясок её халатика и сбросил его на пол.
Лена стояла молча и ровно.
Отец завел пальцы, под резинку её трусов и с шелестом стянул их вниз, по бедрам. Выпрямился, погладил обнаженную дочь, по плечам.
Он улыбался, она просто смотрела в ответ, с любопытством и любовью.
Немного присев, отец подхватил её под ягодицы и усадил задом на стол. Расстегнул ширинку, вынул привставший член и упер его конец, в мохнатый лобок Лены.
Рот её слегка приоткрылся, язык облизнул пухлые губки.
Расстояние между их телами и лицами, сократилось до пары сантиметров. От отца, пахло костром и машинным маслом, от Ленки, шел аромат шампуня и крема.
— Давай сама — отец подставил пальцы к губам дочери и она, не отводя взгляда от глаз папы, сплюнула ему на руку.
Приподняв бедра Лены вверх, Михалыч обнажил её пушистую промежность и обмазал щель, слюной с пальцев. Дочь коротко вздохнула, от прикосновения, схватив воздух ртом, будто рыбка.
— Х-х-ааа...
Петр наклонился и несколько раз, облизнул вульву языком, плашмя. Живот мешал Лене, обнять голову отца, обеими руками и она погладила его по волосам, только правой.
Корпоративное право 
