можно было заметить, как загорелся его взгляд. Женщина немного огорченно вздохнула – такое его настроение было предпочтительней мрачной обреченности после смерти отца, но... Но не позволять же сыну трахать мать, чтобы отвлечь его от траурных мыслей!
Сев в ногах сына, она проникновенно сказала:
— Тоша!..
И принялась увещевать его: родственникам нельзя вступать в интимные отношения; моральные устои и скрепы существуют недаром; секс между матерью и сыном никогда не приводил ни к чему хорошему; ему надо двигаться дальше и завести подружку – с его внешностью это несложно; или даже взрослую женщину – для здоровья; разрядки можно добиться и мастурбируя, в этом нет ничего зазорного... и т.д. и т.п...
И тут Антон, зажмурившись, вдруг перебил Светлану:1.jpg
— Мама! У меня встал! На тебя!
Женщина в шоке захлопала длинными ресницами, а потом всплеснула руками:
— Антон! Ты слышал то, о чем я распинаюсь перед тобой уже 15 минут?!
Сын вызверился по-юношески горячо:
— А я что могу поделать? Вот такой у меня организм!
Но затем, видя расстроенный вид матери, смягчился и посмотрел на нее жалобно:
— Ну, почему бы нам... еще раз... это... Мне хочется... э-э... стандартно, а не так, как утром. Обещаю, больше мы никогда не займемся... ну... этим. Ну, мам...
Светлана закусила губу, решив не говорить о том, что ночью «стандартно» уже было; что сама сделала все, отдавшись так и не проснувшемуся сыну. А тот смотрел на нее таким взглядом, какой не снился и коту из «Шрека». И все же удалось выдавить из себя дрогнувшим голосом:
— Нет, Тоша... Никаких половых актов...
Сын тут же почувствовал неуверенность отказа:
— Мам, ну можно я хотя бы... потрусь о тебя... э-э... писуном?
— Антон!!!
— Ну, мам... Пожалуйста.
— Ох... Но обещай, что больше ты никогда больше не попросишь о подобном, и мы навсегда забудем сегодняшний день!
Она хотела добавить «...и ночь», но вовремя прикусила язык.
— Первое – обещаю, но второе – вряд ли!
— Ладно... Но как ты это представляешь?
— Сними халат!
Мать покусала пухлую губку – ей пришлось надеть очень тонкие минимизированные трусики и прозрачный кружевной бюстик – все более пристойное было в корзине для грязного белья, горничная должна была устроить стирку придя только в понедельник. Представать перед сыном в очень эротичном виде не хотелось. Но что делать, если уж она подписалась?
Конечно, взгляд Антона тут же прикипел к внушительным округлостям, скрытым тонкими кружевами, не желающими потакать скромности и просвечивающими темными крупными ареолами. Сын уложил мать на спину, а сам, раздевшись, положил ладони на ее согнутые колени.
Светлана понимала, что ни в коем случае нельзя отдавать Антону инициативу и подчиняться сразу, едва ему стоит что-либо захотеть. Но сознание впало в какой-то транс, поглощенное разнонаправленными эмоциями – и раскаянием за ночь, и унижением за утро, и стыдом от того, что лежит в довольно развратном виде перед разглядывающим ее сыном. К этому примешивалось вдруг возникшее возбуждение, признаки которого ни в коем случае нельзя показывать...
И когда Антон надавил на колени, послушно раздвинула ноги, хоть и пролепетала:
— Тоша, что ты собираешься делать? Мы так не договаривались.
А сама порывисто вздохнула, когда загоревшиеся глаза сына нахально вперились в половые губы, отчетливо обрисовывавшиеся тонкими кружевами.
— Мы не договаривались на половой акт, - заявил он и, сдвинувшись вперед, сел перед матерью с широко раздвинутыми ногами. И его крупный, чуть ли не каменный, член вжался в щелку...
Глаза Светланы широко раскрылись, она едва подавила сладострастный стон.
— Антон, нет!!! – она-то изначально думала, что сын потрется членом о бедро... максимум она ему подрочит рукой... Но ее необъяснимая покорность привела к тому, что их половые органы
Вирт с незнакомцем