деловой: так, чуть заметно, всегда изменяется поведение женщин при появлении в их зоне видимости привлекательных мужчин. А Оля на соседнем участке была уже не одна. На ее животе, счастливо попискивая, сидела ее трехлетняя дочка Катька, а рядом стоял, задумчиво почесывая живот, муж, Михаил. И дочка, и муж были одеты не обильнее Оли.
Еще раз глянув на задницу жены, я, не сдержавшись, тихонько хихикнул. Однако Нинка услышала, обернулась ко мне через плечо, удивленно глянула и, поняв, что именно меня развеселило, вдруг едва заметно, но вполне однозначно качнула бедрами. После чего, показав мне язык, вернулась к прерванному на секунду разговору.
Отряхнув руки, я пошел к жене, по дороге ощутив некоторый дискомфорт от наличия на себе шорт и даже смутное желание избавиться от них немедленно. Реализовывать его я, разумеется, не стал, а просто подошел к Нине, освободил от плюща еще кусочек забора, приобнял супругу за талию и протянул через забор руку соседу. Сделав пару шагов вперед, Миша ее пожал, скосив при этом глаза на Нинкины сиськи и переведя потом взгляд на меня. Я, чуть вытянув шею, бросил из-за его плеча точно такой же плотоядный взгляд на Ольгу, удовлетворенно кивнул и посмотрел Мише в глаза: он, улыбнувшись, тихонько хмыкнул, еще раз скосил глаза на Нинку и кивнул тоже. Едва не рассмеявшись, мы понимающе сжали ладони чуть сильнее, после чего Миша отступил от забора и присел на шезлонг рядом со своим семейством.
Разговор у женщин крутился вокруг Катьки, и мы с Михаилом на некоторое время остались не у дел. Сама Катька, наползавшись тем временем по маме всласть, перебралась сначала на руки к отцу, тот ее немного потетешкал, подбрасывая, и, со словами: «Катрин, ну ты же знаешь, у меня плечо больное, а ты уже тяжелая» поставил на землю возле себя. Катрин возмущенно вякнула, отец нахмурил брови, и дочка почему-то сразу же потеряла к нему всякий интерес. Засунув палец в рот, она исследовательским взглядом обвела окрестности, засекла нас с Нинкой и, забавно косолапя, побежала к нам.
Остановилась в метре, вопросительно уставилась на Нинку и требовательным тоном задала вопрос:
— Ты кто?
Нинка умилилась.
— Я? Я тетя Нина, Катенька. Хочешь ко мне на ручки?
Катька, секунду поразмышляв, твердо сказала: «Нет!» и перевела взгляд на меня:
— А ты кто?
Тут в бесцеремонный допрос попытался вмешаться Миша, довольно грозным голосом начав выговаривать дочке за неумеренную прыть в общении. Но и я, и Нинка только рассмеялись, отмахнувшись, Оля погладила мужа по руке, и тот затих.
Пока взрослые усмиряли папу, Катька, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, подошла к забору вплотную и, неожиданно вцепившись в край моих шорт, несильно дернула их вниз, сопроводив действо не менее требовательным, чем раньше, вопросом:
— А зачем тебе штаны?
Присутствующие взрослые, сначала замерев, дружно грохнули, и Катька, смутившись, рванула к маме, где и пристроилась подмышку. А когда все отсмеялись, Ольга, так и лежавшая, подобно римлянке, подперев щеку ладошкой, ехидно уставилась на меня:
— Слушай, сосед, а ведь устами младенца...
И тут же Нинка, высвободившись из моей руки, закончила не менее ехидно:
— . ..глаголет истина!
И Мишка, глядя на меня с сочувствием, явно с трудом сдерживал смех.
Я полупрезрительно поглядел по очереди на дам, потом перевел взгляд на осторожно высунувшую нос из-под маминой руки Катьку, сказал: «Значит, «зачем?» Глядя девчонке в глаза, одним движением сдернул с себя шорты, тут же одев их шарахнувшейся в сторону Нинке на голову так, что она стала напоминать католическую монахиню из порнофильма. Жаль, только шорты были зелеными. А потом еще и демонстративно почесал рукой под
Планы на вечер-ночер