выпили много хорошего вина, съели кучу вкусной еды, а дровяная печь и водонагреватель работали на полную мощность.
В конце концов, веселье пришлось прекратить, и Салли отправилась на санях к Эрли, чтобы успеть до начала занятий в январе. А я вернулся к писательской деятельности в разгар зимы и попытался найти дополнительную внештатную работу. У меня был приличный успех с парой журналов, а потом я неожиданно получил ответ от агента, с которым переписывался. У него было предложение о синдикации с 14 различными газетами. Оно не было огромным, но, добавив к уже имеющейся работе, я получил приличный рабочий доход и неплохой успех в том, чем занимался.
Так что всю зиму я оставался занят, время от времени, по выходным, занимаясь с Салли терапевтическими упражнениями. Келси регулярно присылала мне электронные письма с новостями о своей учебе и общественной жизни. По моей просьбе она наладила отношения с мамой и жила с ней, пока училась в Чарлстонском колледже.
Конечно, ничто надолго не остается неизменным. Я услышал, как его снегоход проехал по дороге, приглушенный падающим снегом. Когда Эрли стряхнул пыль с сапог и снял шапку, на его лице появилось серьезное выражение.
— Даррелл, это из-за Салли. Она сильно пострадала в аварии в окрестностях Бэйливилля. В нее на полном ходу врезался грузовик, и я знаю, что ее отвезли в Кале. Она не умерла, но побита так, как только может быть побита женщина. У тебя не работала рация, поэтому я не смог с тобой связаться, но я подумал, что ты захочешь съездить туда и посмотреть, как она себя чувствует.
Я поблагодарил его, собрался, взял свою дорожную сумку и поехал за ним в магазин на своем снегоходе. Пикап завелся, и мы вдвоем отправились в Кале. Поездка заняла около 30 минут, и нам сообщили, что готовятся перевезти ее по воздуху в Бангор. Очевидно, возникли осложнения, с которыми они не могли справиться. Меня ненадолго пустили к ней, и я чуть не расплакался, когда увидел ее. Она была сильно побита, с ног до головы в синяках. Я сказал ей, что позвоню ее сестре и сообщу ей, и что поеду в Бангор, как только высажу Эрли. Не знаю, зачем я это сказал, но я сказал.
— Я люблю тебя, маленькая леди. Я буду там, как только смогу приехать.
Я никогда не говорил этого раньше. Никто из нас не говорил. Эрли настоял, чтобы я ехал без него, что его жена приедет и заберет его, и я отправился в трехчасовую поездку в Бангор. Если вы никогда не ездили по ней, то шоссе № 9 или «Воздушная линия», как его называют местные жители - та еще сука, если ехать в плохую погоду.
Три часа быстро превратились в шесть. К счастью, передо мной проехала пара снегоуборочных машин, расчистив дорогу. Когда я приехал в больницу, ее уже увезли на операцию, поэтому я, как мог, устроился в приемной, спрашивая каждые 10 минут, как дела.
Наконец, медсестра подозвала меня и сообщила, что Салли пришла в себя и через несколько минут поступит в послеоперационный блок. Я смогу увидеть ее, как только ее уложат в палату. Вскоре после этого ко мне подошел один из врачей. Очевидно, Салли указала меня в качестве своего контактного лица в экстренной ситуации, и они посчитали меня ближайшим родственником.
Она была сильно побита, и им пришлось вскрывать внутренние органы, о которых я ничего не знал, но он сообщил мне, что с ребенком все в порядке.
Было бы здорово сказать, что я был на седьмом небе от счастья и волнения, но вместо
Письмо Меркель