чтоб с такими талантами он и не думал работать з золотом, не то стать ему фальшивомонетчиком.
Ерунду сказали — старые дураки, даром что наставники. Ну зачем ему, сыну купца, монеты подделывать? Он их собирался зарабатывать, вообще-то, своим магическим трудом.
Но труд мог и подождать — для начала, его ждали несколько месяцев весёлых путешествий. А до того, он собирался вовсю воспользоваться своими... «преимуществами». И получив на прощание от заторопившейся по делам Валерии понимающее подмигивание, Калеб повёл краснеющую Милу к знакомой гостинице.
Улыбка госпожи удачи сверкала ему прямо с вывески — позолоченного морлока. И когда спустя час Калеб помогал поднабравшейся вина Миле покинуть шумный обеденный зал, блеснула напоследок зубом со стекла винных бутылок на полках за спиной бармена. А уже под утро, когда парень проснулся с чужим сопящим теплом на груди, она вновь одарила его своей улыбкой — играющими на оконном стекле рассветными лучами.
Сборы не заняли много времени. Распрощавшись с однокурсниками и подругами, получив от отца достаточную сумму на путешествие и собрав вещи, Калеб сел в карету до ближайшего порта и был таков. Сколько бы отец не настаивал, слуг он с собой брать отказался — деньги же на достаточно верную наёмную охрану ушли на шелка да пирушки, а нанимать кого попало было себе дороже.
— Ну и ладно! — Воскликнул Калеб пустой карете, провожая за окном знакомые места. — Подумаешь, причина для волнения...
Всё же беспокойство в его душе было. Порой его навещали редкие мысли о том, что всё в его жизни было каким-то слишком гладким. Иногда ему казалось, что его удачливость — нечто вроде кредита, по которому придётся в итоге заплатить. Обычно он гнал такие мысли взашей, но сейчас, удаляясь от дома, он нервно крутил в руке выпростанный из-под рубахи медальон, а душа его никак не могла найти покоя.
Уж не задумала ли госпожа удача над ним подшутить? А, ну что за ерунда! Как суеверная деревенщина какая-то!
Калеб глянул на медальон, а затем создал в руке небольшую льдинку — в лучах утреннего солнца они заиграли бликами. Ну вот же она, госпожа удача, улыбкой сверкает! Незачем волноваться — он ведь волшебник, а не лодырь-крестьянин, что только в соломе дрыхнуть горазд! Да и времена нынче спокойные, бандитов на крупных трактах днём с огнём не сыскать.
С этой тёплой мыслью, он позволил карете укачать себя. Так, в полудрёме, он и провёл весь день и всю ночь до порта, где поутру нанятый грузчик быстро похватал его скарб и понёс на корабль.
Увы, времени на город толком не хватало — только и делай, что верти головой в попытках урвать вид понеобычнее. Антерп был городом торговым, но континентальным — а ведь даже деревенский дурень знал, что настоящие диковинки можно найти только в порту!
Чего и кого тут только не было! Орки-наёмники с одноглазым верзилой во главе, страшнее чумы и злее псины. Дворфы-кузнецы с целым арсеналом смертоносной стали и эльфы-волшебники с полными витринами талисманов и блестящих кристаллов. Бойко соревнующиеся друг с другом гномьи и гоблинские мастера пара и пороха. Повелевающие духами минотавры-шаманы из далёкого Мулгора. Даже мрачноватая компания отверженных, предоставлявшая услуги некромантов всякому, кого беспокоили их более безмозглые собратья по неупокоенности.
Пёстрая паутина портовых улиц была настоящим калейдоскоп торговли, ремёсел и услуг. Разных услуг — срезая дорогу, перегороженную выясняющими отношения ограми, грузчик нырнул куда-то в сторону. На соседнюю улицу, улицу красных фонарей, где перед сыном купца раскрылся другой калейдоскоп — куда более понятный и приятный.
Ловушка или охотница за гениталиями.