Вероника Степанова была немного шокирована раскованностью пятилетней дочери, стремительно взрослеющей на помостах Челябинского ТЮЗА. А уж манёврами прыгающего юноши в широченных чёрных трусах и подавно. Но заставила себя сосредоточиться, переставила чемодан из коридора за алюминиевый порожек, положила на освободившийся диван хозяйственную сумку, а затем - и подтянула тяжесть, которую ей помог доставит в вагон перронный грузчик. И... сильно вздрогнула.
В простыне, брошенной через плечо, на подобии сенаторской тоги, перед ней вновь оказался тот симпатичный прыгун. Приняв сумку, он молча поднял крышку дивана, поставил туда чемодан, вернул сумку на место и, так же молча, смутив жену командира крейсера Дважды Краснознамённого Балтийского флота видом несуразно голых ног, спружинил наверх, где находилось его лежбище. Ему это не стоило ни малейшего труда.
— Ваш сын? – посмотрела Вероника Степанова на притихших в углу евреев.
— Увы. Молодой человек нам посторонний попутчик. – Моисей Соломонович, всё ещё держал на коленях рулон постельного.
— Моня спроси, есть ли у юноши что одеть не военного? – сказала София Львовна. - Он так сильно мелькает разными местами, что может ему дать твой халат?
— Посмотри, что в нас разное и перестань удивлять вокруг себя.
— Разрешите, переодеться в спортивное? – тут же свесил чубатую голову Борис.
Вероника Степанова улыбнулась:
— Ей богу, ну, конечно же! Я отвернусь...
— И я тоже – сказала серьёзным тоном малышка, и для убедительности прикрыла лицо ладошками.
Теперь смеялись все. И громче всех - Софья Львовна. Атмосфера в купе сразу стала дружелюбной.
«Слава Иегове!» - радовался отходчивости жены хихикающий Моисей Соломонович. Он таки сумел, прикрываясь вертикальным рулоном, как следует посмотреть красивую Веронику.
Вагон дёрнулся и начал движение. В коридоре послышалось зычное:
— Кто садился в Челябинске, приготовьте проездные билеты!
Переодевание пришлось временно отложить...
...
Когда проводник ушла, Большаков подал Моисею Соломоновичу свои «Командирские»:
— Засекайте.
Для облачения в спортивное трико, футболку и кеды рядовому шестой роты восемьдесят пятого отдельно-учебного мотострелкового полка понадобилось двадцать три секунды. Правда заменить танковые трусы на нём, как и прежде, следовательно, не могли быть гарантами в сдерживании «малыша», а посему Борис поспешил занять сидячее место у окна, где дорожный столик маскировал временные потуги вышеназванного провокатора.
Борис, Вероника и пятилетняя Кристина сидели на одном диване - Моисей Соломонович и Софья Львовна – на другом. Началось знакомство: кто, куда, откуда и зачем едет. Случайные попутчики по купе – самые откровенные люди, выкладывает о себе всё, что не зазорно. К чему секретничать, если через день - другой ваши пути-дорожки разминаются навсегда?
Супруги Цукерманы возвращались в Череповец на свой металлургический из отпуска. Навещали родственников в Биробиджане и Новосибирске. Вероника Степанова работала закройщицей в Центральном салоне индивидуального пошива (вот откуда такой отлично подогнанный костюм! – сама пошила), вместе с Кристиной посещает актёрскую студию областного ТЮЗА.
— Буду известной актрисой! – вставила свои пять копеек в разговор взрослых будущая звезда театральных подмостков.
А едут они на встречу «с папой», который, наконец! привёл свой замечательный крейсер из Средиземного моря в Кронштадт.
— Если получится, то совсем туда переедем, - доверительно сообщила Вероника. – Скучаем мы без папы очень...
Слушая беседу попутчиков, Борис Большаков, тем ни менее, вникал и в рассуждениям своих ипостасей.
«Ещё бы не скучать! - реагировал на жалобу Вероники разумный Петрович. – Любви-то всем хочется...»
«Из жён моряков самые классные шалавы получаются, - напомнил Борик. - Свербит передок, когда муженёк далёк...»
«Повезло нашему шефу, - «согласился» напористый Я, - От Череповца до Ленинграда с такой конфеткой в купе тет-а-тет на всю ночь останется... Петрович, сколько у него на всё-про-всё времени будет?»
Всё знающий Петрович, вспоминая мельком видимое расписание,
Первая брачная ночь с сестрой в Риме