— Не надо мне эти головные проблемы! Придут так придут. Будет хоть с кем сказать два слова...
София Львовна оглядела со всех сторон куриную ножку и, тяжело вздохнув, стала краешками пальчиков отделять светлое мясо от розовой косточки...
Купейная дверь с шумом отворилась.
На пороге появилась проводница.
— Челябинск. Никто не выходит?
— А что, уже надо? – удивился пожилой еврей, отложив на блюдечко очищенное яичко.
— Так... - тётка заглянула в развёрнутый билет. – Это не вы... Но, всё равно не загромождайте! Будет новый пассажир... - и двинулась по вагону, напоминая про свои права сообщать, что кому что делать...
— А я говорил... - Моисей Соломонович передними зубами надкусил яичко и стал неторопливо жевать полезное...
— Здравствуйте все! – возникла на пороге маленькая девочка. Очень звонко и торжественно, словно со сцены какого-нибудь съезда, сообщила – Мы едем к папе! Он у нас командир военного корабля!
На малышке был огромный лимонного газа бант, и такого же материала платьице. По мультяшному распахнутые глаза восторженно-блестели.
— На самом деле? – непроизвольно улыбнулся Моисей Соломонович, но не самой девочке, а той, что показалась за спиной этого солнечного чуда.
С хозяйственной сумкой в руке и чемоданом у стройных ног стояла красивая... Нет не так. НЕОТРАЗИМО КРАСИВАЯ! мама.
Моня хотел вскочить и помочь занести несомненно тяжёлую ношу, но взглянув на жену, понял, что так опрометчиво поступать не стоит. Оставшиеся дни путешествия, и без того, отныне испорчены. Любая, даже малая неосторожность в сторону новой пассажирки, чревата взрывом Сониной ревности. Слишком хорошо он знал её, мнение о других женщинах... А уж как она - знала о его пристрастиях!
Неотразимость была в узкой, слегка открывающей колени юбке с боковыми разрезами, в великолепно приталенном пиджаке, с газовым шарфиком под цвет белой блузки. Высокую шейку подчёркивал элегантный воротничок из тёмного бархата. На голове – кокетливая шляпка из итальянской соломки. Костюм в мелкую коричневую клетку эффектно подчёркивала каждый изгиб женских чресл: линю бёдер и безупречной попки. Умеренных размеров грудь, из-за особенности расцветки ткани, казалась достаточно рельефной и была безупречной.
— «Так не шьют даже Привозе, - подумала Софья Львовна, старалась запомнить детали раскроя. –Заграница!»
И Моня за уши развернул свою седую голову в сторону запылённого окна.
Там, на перроне, куда-то торопились пассажиры, неспешно прогуливался наряд милиции и стояла бочку с хлебным квасом. Возможно пустая, если из неё не торговали. Легкомысленный шрифт «смазанных» по выпуклой боковине бочки букв, «заинтересовал» Моисея Соломоновича, и он прозевал момент, когда, вскинутый звонкоголосым приветствие «канарейки», солдат, оценив явившуюся неотразимость, легкомысленно, в одних трусах, соскочил на пол с единым желаньем - быть востребованным.
— Давайте помогу...
Наш пацан не был моралистом. Не смотря на юный возраст он уже познал женские прелести и мог безошибочно предсказать, что скрывают самые изысканные дамские одеяния. Но такого единения портняжного искусства с безупречной моделью он, наверное, не встречал! Всё в новой попутчице было офигенно: грудь, шея, ножки. И – лицо: холёное, с лёгким налётом июньского загара, и безупречно красивое. Особенно губы: слегка припухлые, откровенно зовущие, от чего «малыш» начал тут же просыпаться. И если бы не поспешная рокировка Бориса обратно на полку, этот неисправимый мудалюб, выдал бы своего хозяина с головой...
Проводив удивлённым взглядом голоногого дяденьку, так быстро явившегося неоткуда и, так же быстро прыгнувшего куда-то вверх, «канареечка» смело шагнула в незнакомое пространство и с самым серьёзным выражением личика, спросила голосом театральной героини:
— И где, прикажите, НАШЕ место?
В принципе, вопрос был уместен. Оба нижних дивана были застелены.
Моисей Соломонович встрепенулся и поспешно свернув матрац «в трубочку», пересел
Гарри Поттер, Драко Малфой и рабыни Хогвартса (глава 1)