спинками сидений и свесившись головой и руками в заднюю часть салона, принялась хлестать Светлану по щекам, выставив мне под нос задницу. Задница закачалась, затянутая в ткань узкой юбки, а швы этой юбки подозрительно затрещали. — Просыпайся, синявка малолетняя! Щас всю душу из тебя вытрясу! Отвечай на поставленный вопрос!
— А?.. Что?.. Почему?.. — очнулась Светка.
— Где живешь, я тебя спрашиваю?! — взвизгнула Наталья, навалившись крутым бедром на мое плечо.
— Брум... брум... брумиста...
— Чего?! Какая, на хрен, «брумиста»?! Не можешь пить — говно жри! — продолжала орать Наталья, хлопая ладошками по мягким Светкиным щекам и томно прижимаясь к моему плечу кормой. — Говорила же тебе, дуре: не лакай больше, чем можешь выссать! Адрес говори, куда везти тебя!
— Брумиста... — упрямо настаивала Светка на своем, вращая глазами.
— Бурмистрова, что ли? — спросил я, поглядывая в зеркало заднего вида, в котором мало что видел, кроме спины своего работодателя.
— Угу, — промычала она.
— А номер дома какой?! — вопрошала Наталья Сергеевна, психологически наседая на девушку с пятым размером груди.
— Семь...
— Ну слава богу, свершилось! — недовольно проворчала начальница и, кряхтя и охая, снова расположилась на своем сидении по-человечески. — Я ей покажу в понедельник «брумисту», охренеет.
— Пока охреневаю только я, — усмехнулся, поглядывая в зеркало на то, как голова Светланы бешено раскачивалась при наезде на каждую кочку, грозясь слететь с плеч.
— Чего так? — хохотнула Наталья Сергеевна. — Никогда не работал в женском коллективе?
Я отрицательно помотал головой.
— Ну, это еще цветочки, — авторитетно заверила начальница. — Еще и не такое бывает. Если задержишься у нас — много чего увидишь, так что крепись физически и духовно. Ты сколько уже работаешь?
— Две недели.
— Всего-то... Мне казалось, что дольше... Как там Маринка?
Марина — моя тетка, которая и подсуетилась, пристроив любимого племянника к Наталье на хлебное место. Работа непыльная — необходимо весь день быть под боком у руководителя и в нужный момент перевозить эту руководящую женственную задницу из точки «А» в точку «Б».
Я в прошлом году восстановился в институте, который забросил было на втором курсе, и деньги мне сейчас необходимы жизненно. Платить Натали обещала неплохо, поэтому меня все устраивало. Пока. Мое дело маленькое: сказали везти — я везу, а кто там в каком состоянии — меня не волнует.
— Нормально она. Приветы шлет.
— Ну и ладушки... Долго еще ехать-то? — закапризничала начальница.
— Минут двадцать.
— Долго, — подытожила женщина, одергивая задравшуюся юбку. — Надо было не брать ее, а то моя душа в кои-то веки требует праздника, а тут еще с шаболдой этой возиться приходится. Может, выкинем ее из машины?
Я кинул удивленный взгляд на Наталью Сергеевну, а она захохотала, как лошадь, и стукнула кулачком меня в плечо:
— Да шучу я! Я работниками не разбрасываюсь. А Светка, кстати, отличный маникюрный мастер. Ты не смотри, что она на вид слегка того... Она нормальная. Хочешь маникюрчик бесплатный тебе забабахает?
— Спасибо, обойдусь.
— Ты чего такой серьезный? — гогоча, она снова ударила меня в плечо. — Не умеешь радоваться жизни, поди... Оттого и беды все твои.
— У меня нет бед, — безразлично пожал я плечами.
— Оно и заметно. Ладно, не парься. Терпи, я сегодня веселая. Могу я хотя бы раз в год повеселиться?
Приехали на Бурмистрова, 7. Светка была в сознании, поэтому из машины вылезла сама. Только далеко не ушла, поскользнулась на подмерзшей луже и снова рухнула наземь, издав глухой стон и, судя по всему, отбив копчик.
— Вот тебе и «брумиста», — вздохнула Наталья и тоже выбралась
Записки современной московской дамы. Часть II. Дневник девушки, у которой были всего одни туфли в се 
