меня отпустило, однако уже тем же вечером я вновь и вновь испытывал желание, разрешить которое можно было лишь одним способом.
Апрель манил и дразнил – своим весенним взбалмашным теплом и укорачивающимися юбками, что провоцировало рост гормонов. Несмотря на то, что большая часть сотрудников моей офисной службы была женского пола, особо я ни на кого не заглядывался, а вот авку Вероники просматривал куда как чаще, чем в свободное время сайты с предложением знакомств без обязательств.
Не знаю, чем было объяснить такое, ведь стоило мне хотя бы просто позвонить ей, как весь гормональный подъем тут же уступал место простой братской беседе, а после разговора меня вновь и вновь терзали мысли: «ну не гад же я?»
Вероника, кажется, даже не помышляла о близости или контакте, а у меня это приобретало некое маниакальное наваждение.
Частично я объяснял это следующим: познав Веронику, я был удовлетворен ею и плотски, и духовно. Не надо было искать отношений и подводить их к постели через романтичный период... Да и что, если нарвешься на очередную Ритку, мою бывшую...Именно постель в значительной мере стала местом наших главных разногласий, и отношения не прошли проверку временем.
Насколько же с Вероникой было проще! Психологическая совместимость сблизила нас и физически, хотя я и понимал, насколько это скользко и непостоянно.
Более того, противоестественно!
«Фу таким быть!» - ругал я себя, и всякий раз сворачивал телефонный разговор с сестрой, дабы не осведомиться, например, что на ней было одето...
А еще я просто боялся, что Вероника не оценит этого моего порыва...
Пора было заканчивать все это!
Однако в тот день, когда я просто бездельничал на работе (до конца рабочего дня), мною вновь овладели чувства: интереса и порока. Свежий ветер в окно только придавал волю и силу эмоциям.
А подоплекой тому стал эпизод во время моего перерыва на обед.
Я ехал в маршрутке, когда напротив меня села незнакомая женщина с темным аккуратным карэ. Такая же скуластенькая, что и моя сестренка, хотя внешне они ничем не походили друг на друга.
У нее были красивые губы, обведенные помадой цвета чайной розы, и глядя на них, я ощутил позыв в паху, а в памяти всплыли фрагменты нашей близости с Вероникой, когда она брала у меня в рот...
Я почувствовал, что хотел испытать это вновь, закручивая укороченные волосы сестры на ладонь!
С тем настроением и вернулся в офис, и мучился до конца смены, думая о том, как бы вновь оказаться вместе с ней в постели...
Да еще эта ее авка на заставке, окончательно срывавшая во мне терпение!
Мое поведение было сравни приступу, когда я открыл ее контакт и написал в Вайбере: «Хочу тебя... Очень!»
Я стал ждать, всматриваясь в монитор в ожидании ответа.
Руки аж похолодели, и если бы сейчас мне поручили стучать по клавишам, я бы завалил всю работу!
Я не мог позвонить Веронике с этим признанием. Во-первых, она могла быть занята; во-вторых, мало ли кто мог услышать, что я говорил...
Написанное бы дошло да Вероники, и как правило, она быстро отписывалась в ответ.
Но сегодня мне стоило бы грешить на занятость сестрицы, чем тяготиться мыслями, что она проигнорила меня.
Ответа не пришло ни к концу смены, ни к моменту, как я добрался домой.
Я был как параноик: а вдруг она просто очень занята? Вдруг разрядился телефон? Вдруг еще что-нибудь...
В конечном итоге меня стало одолевать чувство вины: я мог ее обидеть, ведь Вероника, возможно, и сама не искала наших отношений.
Лишь под вечер я сам отзвонился ей, и после дежурных разговоров (Вероника была настроена вполне любезно), я бросил пробный камень:
Последняя встреча со Стасом