Происходящее между мной и Вероникой я не раз обдумывал, находясь в одиночестве. Осознавая, что инцест – это не есть нормальное явления, я не мог найти ответ на более важный вопрос: отчего же сама Вероника допускала это? Спрашивать же ее напрямую об этом я не решался...
Забавно, а ведь было время, когда я, дошкольник, представлял семейную идиллию следующим образом: сестры выходят замуж за своих братьев – и от этого крепкие браки! А одинокими люди бывают потому, что в семьях не было разнополых деток. Вот и результат... Вот, например, у родителей была знакомая пара, где тетя Валя была старше дяди Игоря. Года на два-три...
Вероника тоже была меня старше! По детской логике все сходилось...
Помню лишь замечание матери, на которое не мог найти объяснение со своих лет. Как-то заявил, что когда выросту, а Вероника станет моей женой...
— Глупости говоришь... братья не женятся на сестрах!
— Почему? – удивился я.
— Потому... Глупостей не говори...
Помню, как посмотрел на Веронику, словно бы ждал от нее разъяснения, но та отмолчалась...
...Мы по-прежнему мирно общались, но избегали затрагивать разговоры на интимные отношения.
Лишь одна мысль порой не давала мне покоя: если бы я действительно оказался прав, в своем детстве, какой была бы наша семья?
Характерами мы с ней явно сходились, а постель... Со времени нашего тура в Турцию я понял, насколько восхитительной может быть женщина!
То, чего мне так не хватало в отношении с Ритой, всецело восполнилось связью с собственной сестрой.
Предаться бы позору, и я часто сам корил себя за это, но...
Иных отношений с женщиной я не имел, да пока и не стремился к ним, а мысль о связи с Вероникой не отпускала.
Не отпускала настолько, что порой, удовлетворяя себя в ванной, я держал в голове ее образ, а имя слетало с губ вместе с обильным выделением семени.
А потом вдруг наступало какое-то прозрение и презрение к самому себе же...
Сестра ведь!
А на дворе расцветал апрель...
Все чаще воздух по утрам был наполнен запахами, ветер становился все теплее, лица прохожих – душевнее...
Бурлили гормоны, и я часто оглядывался в след похорошевшим девушкам и молодым женщинам, отмечая, что с увеличением световых суток укорачиваются их юбки.
И все же отношений на стороне я пока не строил – развод с Ритой требовалось пережить, многое пересмотреть, переоценить...
Кстати, сама Вероника совсем не тосковала по своему бывшему, Митричу, которому после мартовских событий поставила ультиматум: с дочками он может встречаться только на нейтральной территории, вход же в их квартиру для него отныне закрыт!
Митрич вынужденно смирился, хотя и пытался смягчить это решение, в том числе и через меня. На его взгляд, должна была сработать мужская солидарность, но пусть между нами и выстроились приятельские отношения, поддержать его в данном случае я не мог: страдала моя родная сестра, моя «несостоявшаяся жена»...
Окончательный расход с Митричем повлиял и на Веронику. Причем внешне. Она обрезала волосы, доходившие ей до лопаток, почти на половину, и изящное каре приятно омолаживало ее. Помню, как удивился, увидев ее новую заставку на мобильном: даже не поверил, что это она.
А когда мы спустя некоторое время пересеклись, и Вероника кокетливо подыграла своей обновкой, мое сердце томно забилось вунисон потяжелевшему члену. Я понял, что хочу ее, как женщину, и не хочу скрывать своего желания.
Конечно, я сдержался, промолчал, но в тот же вечер, перед сном, мастурбировал, глядя на авку Вероники, точно на запретное фото!
А когда я кончил, я с силой прижал к губам ее экранное фото, как если бы лицо и губы родной сестры могли мне ответить...
Студия в Батуми. Часть 1