снова перевела взгляд на меня. — Ладно... сегодня мы будем играть по-новому.
Она потянулась к тумбочке и достала оттуда шёлковый шарф.
— Руки.
Я медленно поднял их, и она обвязала мои запястья, привязывая к спинке кровати. Не туго, но так, чтобы я не мог просто так освободиться.
— Теперь... — она устроилась сверху, её бёдра сжимали мои, — ты будешь просто лежать. И получать удовольствие. Без попыток что-то контролировать.
Её губы снова нашли мои, а пальцы скользили по телу, будто изучая каждый сантиметр. Я напрягся, но она тут же прикусила мою нижнюю губу.
— Расслабься.
И я... расслабился.
Её прикосновения были медленными, настойчивыми, будто она разгадывала код к моему телу. Каждый её вздох, каждый шёпот — всё это заставляло меня тонуть в ней.
— Вот видишь, — она улыбнулась, когда моё дыхание участилось, — когда ты не пытаешься командовать... всё становится только лучше.
За дверью снова раздался смех Марины, но теперь он казался таким далёким.
***
Тени от задернутых штор ложились на её спину волнами, когда она склонилась надо мной. Её пальцы, холодные от бокала, который она только что поставила на тумбочку, скользнули по моему животу, заставив кожу покрыться мурашками. Я чувствовал, как кровь пульсирует в висках и где-то гораздо ниже, но не смел пошевелиться — её взгляд, тяжёлый и тёмный, пригвоздил меня к простыне точнее любых верёвок.
Она не спешила. Сначала лишь дыхание — тёплое, с оттенком дорогого вина, — скользящее по коже. Потом губы. Не поцелуй, нет — скорее, изучение. Как будто заново знакомилась с каждым сантиметром, хотя знала моё тело лучше, чем я сам. Когда её язык коснулся наиболее чувствительного места, я невольно выгнулся, но её ладонь, твёрдая и влажная от слюны, прижала моё бедро к матрасу.
— Ты же не хочешь, чтобы я остановилась?
Голос её звучал как шёпот, но в нём слышалось столько власти, что я замер, чувствуя, как под веками темнеет от напора крови.
Потом — жар. Глубокий, влажный, затягивающий, как болото. Она взяла меня в рот с такой уверенностью, будто делала это тысячу раз (и делала, конечно). Я чувствовал, как её язык выписывает сложные фигуры, как слегка царапают зубы, как сжимаются губы — и всё это сливалось в один бесконечный момент, когда мир сузился до точки где-то между её нёбом и моим животом.
Когда она вдруг поднялась и развернулась, я едва успел понять, что происходит. Её бёдра, пахнущие дорогим мылом и чем-то ещё, более диким, сомкнулись вокруг моего лица прежде, чем я успел вдохнуть.
— Дыши через меня, — прошептала она сверху, и я почувствовал, как её мышцы сокращаются у меня на языке.
Воздуха не хватало. В ушах зашумело, в глазах поплыли тёмные пятна, но она не отпускала, двигаясь всё быстрее, пока я не начал терять ощущение, где заканчиваюсь я и начинается она.
Потом — внезапная перемена. Её руки раздвинули меня, и я почувствовал, как что-то тёплое и влажное скользнуло там, где даже мои собственные пальцы бывали редко. Я вздрогнул, но она лишь рассмеялась, и её смех, вибрирующий у меня между ног, заставил меня сжаться ещё сильнее.
— Чувствительный, — прошептала она, и её голос звучал так, будто она только что сделала важное открытие.
Когда она снова взяла меня в рот, я уже не мог сопротивляться. Её губы, её язык, её горло — всё это работало в идеальном ритме, вытягивая из меня последние капли самоконтроля. Я кончил, чувствуя, как она глотает, не отрываясь, и в этот момент понял, что проиграл ещё до начала.
Она поднялась, вытирая уголок рта, и поцеловала меня. Мой же вкус на её
Роман с демоном