или пригласить её на обед, но так и не пересёкся с пастором.
С помощью коллеги-IT-гуру я подключился к системе безопасности Церкви, чтобы в любое время удалённо просматривать записи с камер наблюдения. Дело в том, что из-за многочисленных скандалов с жестоким обращением с детьми, в Церкви были установлены камеры в каждой комнате, куда мог забрести ребёнок, включая кабинет Элли.
Мне не нравилась идея вторгаться в её личную жизнь, но я был в режиме защиты.
И вскоре змея выползла из своей норы.
Приближался пасхальный сезон, и вся Церковь готовилась к ежегодной программе "Живой крест" - презентации пасхального шоу с участием более сотни хоров и актеров. Поскольку в актёрском составе было много детей, Элли была назначена сорежиссером. Это означало, что ей придётся тесно сотрудничать с пастором, который в постановке должен вести повествование.
Я был уверен, что его идея о "тесном сотрудничестве" не совпадет с моей. Я лично присутствовал на первых двух репетициях, но чувствовал себя заметным. Не желая вызывать никаких подозрений, я смирился с тем, что буду часами наблюдать за сеансами через церковные камеры наблюдения.
Спустя неделю я заметил только, что пастор был очень "ласков" с моей женой. Он был таким со всеми дамами, но с Элли - вдвойне. Если он был рядом, если он разговаривал с ней, он прикасался к ней - похлопывал по руке, по плечу, сжимал её ладонь. Один раз он заправил непослушную прядь волос ей за ухо. В другой раз он оторвал нитку от её свитера над грудью.
При виде этого моё кровяное давление подскочило почти втрое.
Он также начал ежедневно заглядывать к ней в офис, чтобы "подбодрить" её. Эллисон, однако, ничего этого не замечала. Она невинно игнорировала это; она не могла представить себе зловещие мотивы своего пастора.
Я мог. И я решил что-нибудь с этим сделать.
ЧЕТВЁРТАЯ ГЛАВА
Приближалось Вербное воскресенье, Элли и компания были полностью поглощены репетициями, а уровень стресса зашкаливал.
Элли вернулась домой совершенно опустошённая и почти не спала.
— Дорогая, я знаю, что скоро выступление, но если ты не успокоишься и немного не отдохнёшь, то просто упадёшь в обморок.
— После сегодняшней генеральной репетиции осталось всего три дня, Мэтт! Да, я вымотана, но я вижу свет, и я должна идти до конца - я не могу упасть в обморок до понедельника.
Я удалился в свой домашний офис и расположился перед мониторами, чтобы следить за каждой минутой генеральной репетиции.
Первый час прошёл без происшествий, и я был поражён тем, как хорошо моя жена "управляется со своими кошками" и добивается таких результатов от детей.
Однако в середине сцены распятия один из крестов сорвался со своей скобы и ударил по голове одного из двенадцатилетних мальчиков. К несчастью для постановки, он играл главного героя - ребёнка, которому пастор рассказывал эту историю.
Я видел, как Элли разрывалась на части - во-первых, из-за беспокойства за мальчика Джонатана, у которого было сотрясение мозга и которому нужно было наложить швы, а во-вторых, из-за беспокойства за постановку, в которой теперь не хватало главного героя.
Громко рыдая, она побежала в свой кабинет.
Пастор Рик вскочил и последовал за ней.
Переведя взгляд на её кабинет, я внимательно наблюдал за их перепалкой.
Пока она сидела, всхлипывая, за своим столом, пастор Рик, или Придурок, как мне следовало бы его называть, подошёл ближе и начал растирать ей руки.
Чувствуя себя подавленной и ища утешения, Элли упала в его объятия и уткнулась лицом ему в грудь.
Он проглотил это. Я знаю, потому что наблюдал за ним. Он зарылся носом в её волосы и несколько раз поцеловал в макушку, при этом кудахча и шикая. Когда
Интеллигенция в окружении соблазнов