Ты говоришь мне, что пытался заняться сексом с моей женой, и недоволен мной. Чёрт возьми, ты думаешь, что Бог хочет, чтобы ты преуспел в этом, что Он призвал тебя к такой жизни. Что ты заслуживаешь маленьких привилегий на этом пути, таких, как моя жена. Ну, Он обратился ко мне, чтобы я защитил её от таких змей, как ты.
— И что ты собираешься с этим делать, Мэтт?
— Разве это не очевидно, Рик? Я собираюсь убить тебя.
С этими словами я потянулся к полке и достал свой Sig P226. Я положил его на правое колено. Пастору Рику стало очень не по себе. Эдгар Аллан По сказал бы, что у него был "апоплексический удар".
— Почему? Для чего? За то, что флиртовал с твоей женой? Ты читаешь мне проповеди о блуде, когда собираешься совершить убийство?
— Да, Рик, я осознаю своё лицемерие. И я много думал об этом. И я решил, что наши грехи очень разные. Ты хотел заполучить мою жену в своих корыстных интересах, не задумываясь о том, как это отразится на ней, её муже или будущем её семьи. Ты хотел убить кого-то чистого. Вряд ли ты чист, не так ли, пастор Рик?
— Это безумие! Если ты пытаешься запугать меня по-настоящему, то ладно, ты сделал своё дело. Я понесу наказание. Я подам в отставку. Я уеду из города. Ты же не убиваешь людей! Ты же бухгалтер, ради бога! Элли сказала, что ты работаешь в рекламном агентстве на правительство!
— Пастор Рик, ты не проявил должной осмотрительности. Всегда следует тщательно изучать мужей. Я не работаю в рекламном агентстве.
— Тогда кто ты? Чем занимаешься?
— Как я сказал, я работаю в правительственном агентстве.
Почти не прицеливаясь, я выстрелил ему в лоб над левой бровью.
На защищённом телефоне я набрал необходимые цифры и нажал "Отправить".
Через четыре минуты в дверь позвонили. Я открыл дверь и впустил трёх мужчин, одетых в комбинезоны и несущих свёрнутый коврик. Двое из них завернули пастора Рика в пропитанный кровью коврик, который лежал под его креслом, и отнесли его в свой мебельный фургон, стоявший у обочины. Третий мужчина расстелил на полу новую копию ковра.
Первые двое отнесли окровавленное кресло в фургон, вернулись с новым таким же креслом и поставили его на ковёр. Затем все трое принялись оттирать со стен и пола остатки крови. После восьмиминутной уборки все трое ушли, не сказав ни слова.
Двое сели в фургон и уехали, а последний укатил на пасторском "Хайлендере".
Я отнёс досье и пистолет обратно в сейф в домашнем кабинете, затем вернулся в кабинет и стал ждать, пока Элли проснётся.
Я побрызгал немного Фебрезе в воздухе, затем сел в своё кресло. Через некоторое время я, должно быть, задремал, часов до пяти, когда Элли медленно спустилась по лестнице, цепляясь за перила на каждой ступеньке.
Я встал и подошёл к ней, помогая опуститься на диван.
— Ты в порядке, Элли? Ты неважно выглядишь.
— Я не знаю. Я чувствую слабость, как с похмелья. Возможно, это грипп или какой-то вирус. Знаешь, я работаю с детьми, и они постоянно что-то передают друг другу. Чёрт возьми, возможно, мне понадобится тест на COVID. А где пастор Рик? Он ещё здесь?
— Нет, дорогая, он ушёл три часа назад - сказал, чтобы ты не спешила возвращаться к работе. А теперь просто отдохни на диване. Тебе что-нибудь нужно? Могу я приготовить тебе суп?
— Нет, спасибо. Я, пожалуй, попробую отоспаться.
Она легла на диван, и я укрыл её своим пледом.
ЭПИЛОГ
Месяц спустя, в среду вечером, я зашёл на кухню после деловой встречи
Летом в Крыму