Окно легко открылось, а вот вылезти из него было конечно можно, но вернуться обратно уже было гораздо сложнее. Фундамент был высоким и стоя на земле с трудом можно поднятой вверх рукой достать до оконных рам, и ты мы заметили возле разваленной сарайки ящик.
— А если его подставить – спросил я у Мишки. Он ничего не сказал, но увидев, что я собираюсь на улицу последовал за мной и я понял, что он хочет мне помочь.
Мы взяли ящик и поднесли к окну и поставили рядом с фундаментом. Ящик был большой, и я один вряд бы его поднял. Встав на него, я легко задел окна, а нижняя часть рамы была как раз на уровне груди. Оперевшись о край подоконника я слегка подпрыгнул и уже висел на окне и стоило мне поднять ногу и закинуть её как я стоял уже в оконном проёме и смотрел из комнаты на Мишку.
— Ну давай, залезай – сказал я ему, и Мишка ещё с большей лёгкостью залез в комнату.
— Ну вот и запасной выход есть и вход конечно – с иронией произнёс я.
— Серёга, а может не стоит так рисковать – снова заныл Мишка.
— Я попробую, а там посмотрим – согласился я.
Дождавшись полночи мы оба выглянули в окно. Света уже не было ни в одном окне на нашей стороне, да и в соседнем доме тоже было темно. Я уже стоял голышом с возбуждённым членом и теребил от волнения яйца. Убедившись, что никого нет я вылез из окна и сразу спрятался в тени сараек. Осмотревшись я протиснулся между ними и кустами и выбрался на железнодорожную насыпь. Почти во всех окнах было темно и только в двух или в трёх окнах из всего ряда улицы горел свет. Мишка смотрел в окно в мою сторону. Я помахал ему и пустился на полусогнувшись по откосу насыпи вдоль железной дороги в самое начало улицы где меня ждала полная свобода и никого кругом. К моему удивлению я легко преодолел этот путь в несколько сотен метров и завернув за крайний дом, посмотрел на дорогу в одну и другую сторону и перебежал на противоположную сторону. Там было намного ровнее и идти было гораздо легче. По дороге редко кто когда-то, ездил дальше первого дома, и я оглядываясь вышел на неё и пошёл в ночи дальше и дальше удаляясь от города. Сколько я так прошёл, точно не помню. До меня донёсся гудок приближающегося поезда и я, присев в кустах, стал ждать, когда он пронесётся мимо, а потом мне не хотелось, чтобы машинист увидел меня и сообщил об этом по своей связи. Но к моему счастью свет от локомотива даже близко не осветил дорогу, и я мог спокойно идти и не бояться, что в свете его фар я буду как на ладони. Пройдя ещё несколько сотен метров, я развернулся и пошёл назад. Внутри всё клокотало от возбуждения и того что я почти в городе где живут тысячи людей смог проделать свою первую нудистскую вылазку. Домой я шёл не спеша, а когда подошёл к крайним домам то увидел, что света не было ни в одном окне и я даже не пригибаясь прошёлся по краю железнодорожной насыпи и подошёл к своему дому. Присев я осмотрелся, но не заметив ничего подозрительного, спустился к окну и слегка стукнул в стекло. Тут же загорелся свет, и Мишка открыл окно. Я быстро запрыгнул в комнату и облегчённо вздохнул. Итог моей обнажённой