электроприводом, которые открываются автоматически. Она закрылась, как только его машина оказалась внутри.
Так или иначе, в среду вечером я заметила, что после того, как он вернулся домой, а затем отправился туда, куда ходил каждый вечер, он вернулся и, вооружившись очередной пачкой ярко-синих листовок, прошелся взад и вперед по кварталу. Он постучал почти в каждую дверь и провел несколько минут, разговаривая с людьми в каждом доме.
Если никого не было дома, что случалось всего один раз, пока я наблюдала, он приклеивал листовку к их двери. Маршрут, по которому он шел, представлял собой большой прямоугольник, и я была последним домом, у которого он останавливался. Многие соседи приглашали его зайти, так что у него ушло добрых два часа на то, чтобы обойти весь квартал.
Я нервно ждала, когда он постучит в мою дверь. Я посмотрела на часы и заметила, что уже стемнело. Я подумала, что кто-то, вероятно, пригласил его остаться на ужин.
Потом я заметила, что он уже ушел домой. Я поняла это, потому что в его доме то включался, то выключался свет. Я заглянула на свою парадную дверь и увидела ярко-синее объявление, приклеенное скотчем к сетчатой двери.
Я открыла дверь и рывком сорвала листовку. На этот раз он уведомлял соседей о том, что на заднем дворе у него будет вырыт и установлен бассейн. Он ожидал, что это займет две недели, причем первые несколько дней, когда здесь работали землеройные машины, были самыми громкими. Следующий, самый громкий, раздастся через несколько дней, когда будет залит цемент.
Он хотел как можно меньше влиять на уровень шума в округе, поэтому бригада работала только с десяти утра до пяти часов дня каждый день. Часть этого времени они также будут работать в субботу, но в воскресенье работы не будет. У меня было большое подозрение, что воскресная часть была как-то связана со мной.
Кроме того, он приглашал всех на вечеринку у бассейна, когда все будет готово и обставлено.
Интересно, почему он не постучал в мою дверь, а единственным человеком, с которым он не поговорил, был тот, кого не было дома. Это беспокоило меня больше, чем я хотела признать.
Следующее, что повлияло на меня, произошло в следующую субботу. Поскольку я работала в течение недели и днем меня не было дома, рытье его бассейна никак на меня не повлияло. Я могла смотреть на его задний двор с верхнего этажа своего дома и наблюдать за его работой, но, пока я была дома, шума не было слышно.
Но в следующую субботу я встала и пошла прогуляться в лес. После этого я сделала кое-какие покупки, а когда вернулась домой, то была удивлена. Моя трава была аккуратно подстрижена. Это выглядело потрясающе. Я просто стояла и смотрела на это.
Увидев, как хорошо это выглядело, я впервые обратила внимание на то, насколько плохо это выглядело раньше. Нетрудно было догадаться, кто это сделал. Он жил по соседству, и, хотя он был не единственным человеком в нашем квартале, который стриг траву в то утро, он был единственным, кто подстригал газон.
Я была на грани того, чтобы пойти к нему домой и обругать его, но что-то заставило меня передумать. Я задумалась, действительно ли это то, чем я хотела бы заниматься. Поразмыслив над этим несколько мгновений, я решила применить другой подход.
Я все-таки подошла к его дому. Я постучала в дверь и услышала в ответ приглашение пройти на задний двор.
Я сердито выдохнула и попыталась успокоиться. Я зашла к нему во двор, и у меня отвисла челюсть. Я заметила, что за те две недели, что он
Последний полет