велика и всеохватна, что он даже не додумался проверить замки. Дёргал и дёргал крепкую дверь, вереща как девка, становление которой казалось ему теперь неизбежным и пугало до поджилок. Даже когда до юноши дошло, что преграда не поддаётся, он просто упёр босую ногу в косяк и удвоил усилия. Голос его не переставал надрываться, вытягивая одинаковую поросячью ноту.
Изора глядела на его нагую худую спину так, будто в парне крылись истоки всех бед вселенной.
— Ладно те грустного ловить, Синюха. – Оторва сочувственно похлопала подругу по плечу. – Чел убогий, зато жопка! Зачётная ж, мля. Тугая небо... Мммкхкхкхххх!
Полупрозрачная рука, сотканная из синего света, появилась перед лицом молотящей языком воровки. Сжавшись в кулак, она залезла её в глотку по локоть, раздув шею: Оторва захрипела, тщетно пытаясь вытащить вторженца из своего горла, лицом становясь всё более и более лиловой – но в долгу не осталась. Игриво скосив глаза на подругу, она улыбнулась – одними уголками губ, не более, но от внимательной магички это не укрылось.
Брови Изоры уже начали изгибаться в подозрительном выражении, когда лицом её овладела другая гримаса – боли и удивления. Утратив концентрацию, она позволила волшебной руке развеяться – её крупная мошонка была обвита в три кольца лиловым хвостом. Который аккуратно, но довольно настойчиво подёргивал объёмистый мешочек.
— Довольно дурачиться, подружани! – Прервала их ерунду серокожая строго. – Изора, поимей совесть! Ты так «гостю» и не объяснила ни бельмеса, зашугала токмо! А ты, малец, ну-ка...
Она подошла к визжащему парню, затрещиной привела в чувства, схватила за плечи и вернулась с ним в круг дренеек. От вида их огромных тел, нависавших рогатыми силуэтами ужаса, и не менее огромных причиндалов, грозивших всеми видами анальных кар, Калеб пискнул и сжался в комочек прямо на весу, сжимаемый руками дренейки.
Волшебница бросила растирать мошонку и продолжила:
— Условия игры следующие: мы привяжем тебя к станку... - Она показала на страшное устройство в центре помещения. -.. .наденем на глаза повязку и по очереди овладеем тобой. Игра продлится пять раундов, в каждом из которых порядок партнёров будет меняться. Если ты верно угадаешь каждого партнёра, мы отпустим тебя без промедлений. За каждую ошибку ты проведёшь с нами дополнительный час. Таким образом, пять нас, пять раундов, двадцать пять половых актов и столько же потенциальных штрафных часов. Ах да, ещё я не советую тебе дерзить - за это полагаются дополнительные штрафы произвольного характера. Кивни, если ты меня понял.
— П-п-пожалуйста, не на... - Начал было Калеб, но державшая его Стимула просто тряхнула им, как погремушкой – аж язык клацнул. Поняв, что он уже никуда не денется, парень быстро закивал, лопоча: - Понял я, понял! А вы... Вы... - Он шмыгнул носом, голос его упал на пару тонов: - Вы мне магию вернёте?...
Он не был готов смириться с тем, что с ним собирались сделать. Но с потерей своего дара – ещё меньше.
Мирра потрепала его по голове – скорее как щенка, чем как ребёнка.
— Будешь себя хорошо вести – вернём. Не будешь – посмотрим. – Проворковала платиновокожая. – Ну что, малыш, не будем терять время зря?
Без лишних команд, дренейки расступились, пропуская Стимулу с парнем в руках. Вид станка, что приближался с неумолимостью плахи или чего похуже, заставил анус Калеба пульсировать равно от страшного предчувствия и от перепуганных попыток опорожнить содержимое. Он бы обязательно обделался, не очисти его ранее Мирра.
Парень – пока ещё парень – попытался было вырваться, когда хозяйка уложила его на станок, животом на мягкую обивку. Но против стальных, закалённых тысячелетиями
Этюд в розовых тонах