процессу остринку. Отставив верхнюю ногу, она непроизвольно двигала попкой, помогая языку мужчины, чувствуя, что вскоре снова кончит, и все жарче и яростнее сосала. Мужчина захрипел и выстрелил ей в рот, но и она уже замычала, содрогаясь от яркого финала. Свет померк перед Зиной, и она на фоне яркого наслаждения непроизвольно проглотила всю скопившуюся во рту жидкость.
Было упоительно прекрасно лежать, раскинув ноги и руки на кровати любовника после такого хорошего секса. Но надо было идти домой, пока не вернулся муж. С каждым разом угрызений совести у Зинаиды по этому поводу становилось всё меньше.
***
Зинаида Николаевна вспомнила слова мужа: «Тебе стоит изменить, чтобы лишний раз убедиться, какой я тебя неповторимый и замечательный»- хмыкнула. "И вовсе не неповторимый, и совсем не такой уж и замечательный!". Игорь разбудил в ней столько эмоций сразу, сколько муж не смог за все время их супружества. Короткий половой акт с последующим доведением её до оргазма рукой теперь казался жалким авансом по сравнению с наполненным страстью и наслаждением настоящим длительным сексом с сильным партнером. Все меньше она теперь хотела мужа, и все сильнее её тянуло на этаж выше, раздвинуть ноги, как заправская блядь, и принимать долго и мучительно сладко умелый член любовника.
Всем был хорош Игорь Михайлович. Но, сталкиваясь с ним вне койки, Зина отмечала его неуживчивость, безапелляционность и пренебрежение женщинами. Он всех считал потаскухами и дурёхами. И Зина не могла ему в этом перечить. Она сама изменяла мужу и была тут на птичьих правах. Если бы не секс!
Если бы не секс, она бы тут и не очутилась. На старости лет, пустилась во все тяжкие! В человеческом плане все же муж был намного ближе и роднее. У Зины даже появилась крамольная мысль оставить всё как есть, жить дальше с мужем и бегать к соседу "на блядки". Но Игорь Михайлович через пару месяцев решил всё за неё.
На какое-то время он пропал, так что Зина даже соскучилась и извелась. Но когда она услышала сверху шаги, то замерла и обмерла. Через некоторое время, они сменились характерными стуками и женскими криками. "У него кто-то был! Кто-то новый! Вернее, новая!"
Зина почувствовала себя преданной и брошенной. Вроде и не было никаких разговоров о любви, просто трахались, пусть и хорошо и долго. Но вот ей дали понять, что их таких много, тех, кто готов поставить мужчине своё изголодавшееся тело. И он волен выбирать. И менять. Она бы ни за что не стала делить любовника с другими женщинами, как бы он ни был хорош, это было ниже её гордости! Её время в той квартире вышло.
Хотя всё оказалось так прозаично, Зина чувствовала, как в груди её саднит открывшаяся рана. Она душила её, стесняясь дыхания. Ей хотелось кричать, ломать, топать, но она молча сидела, уставившись в угасающий за окном день. А над её головой в квартире сверху, чьи-то босые ноги топали по полу, потом снова стучала спинка кровати, оглашая этаж сладострастным женским воплем.
— О, сосед новую привёл – Хмыкнул вернувшийся муж, и услышав бедлам наверху.
— Уже второй час забавляется, – Зло ответила ему жена.
— Вот у человека жизнь!
— А тебе завидно? Тоже так хотел бы?
— Ну, прям, у меня есть жена, и мне этого достаточно! – обнял муж Зинаиду.
Хотела Зина в сердцах пройтись по его запросам и способностям, но ярость тут же погасла, сменившись благодарностью.
— Ты и вправду у меня самый лучший! – Роняя слезу, проговорила женщина.
Любовь..