немного смеялась, когда говорила это, но я знал, что она говорит серьезно.
Через несколько минут заговорил Таннер:
— Я немного не такой, как вы оба, — сказал он. И говорил он очень нехарактерным для него искренним голосом. — Я хочу зарабатывать столько денег, чтобы мне не нужно было делать то, что я не хочу делать. Я хочу иметь большой куш. Я хочу знать, что могу уйти из бизнеса в любой момент, когда захочу, и чтобы это не влияло на мой образ жизни. Вот чего я хочу.
Я молча наблюдал за Таннером и, хотя мы были хорошими друзьями, понимал, насколько мы разные.
— - - - - - - - - -
Шли месяцы, и месяцы складывались в годы. Я часто думал о том импровизированном разговоре о целях, который состоялся между мной, Таннером и Анной в тот июньский вечер. Я чувствовал, что, хотя, возможно, мои цели были не столь высоки, я их достигал.
Дела в страховом агентстве шли хорошо. Мой папа работал по двадцать-тридцать часов в неделю. Он появлялся утром около девяти с газетой. Я продолжал привлекать новых клиентов и постоянно обдумывал идеи по расширению бизнеса.
Анна тоже работала над своими целями. Меньше года назад она ушла из "GL2" и стала самостоятельной. Благодаря небольшой дополнительной работе моего друга, Грега Бостона, сарай превратился в полноценный офис. Да, тот самый сарай, где я трахнул Анну на глазах у курьера. Я часто подшучиваю над ней по этому поводу и не раз успешно воссоздавал эту сцену.
Сарай стоит среди множества садовых дизайнов, которые она создала на территории моего участка. Для Анны и ее бизнеса, это стало прекрасным местом для демонстрации ее ландшафтных способностей. Она заключила несколько контрактов на ландшафтный дизайн на нашем заднем дворе, пока клиент бродил по территории.
Оставался Таннер. Судя по тому, что я видел, дела у Таннера шли неплохо. Он всегда был активен и постоянно работал над какими-то проектами или разработками. Из своих деловых отношений с ним я знал, что временами его денежные потоки становились довольно нестабильными. Как я уже описывал, мне постоянно приходилось напоминать ему о том, что нужно заплатить премию. Я бы не назвал его неорганизованным, скорее, просто с высокой долей заемных средств.
Но я знал его цель. Он хотел большой сделки.
Однажды вечером в середине мая он позвонил мне и предложил встретиться за выпивкой. Он хотел о чем-то поговорить со мной.
— Давай встретимся в "Evergreen" около шести вечера, — сказал он мне.
"Evergreen" был хорошим баром и рестораном, рассчитанным на молодую, тусовочную публику. Не мой выбор, но все было в порядке.
— Макс, как дела? — Он обнял меня в знак приветствия, и мы сели.
Я достаточно хорошо знал Таннера, чтобы понять, что он был в своей агрессивной манере продавца. Я знал, что он чего-то хочет, просто пока не знал, чего именно.
— Возможно, у меня есть сделка всей жизни, — начал он, потирая ладони. — Это немного сложно, но это гарантированно окупится. Я хотел дать тебе возможность поучаствовать в сделке, Макс.
Я не сомневался, что Таннер считает меня хорошим другом, однако я провел с ним достаточно времени, чтобы понять, что участие в этой сделке не было свидетельством нашей дружбы. Ему что-то было нужно от меня.
Таннер рассказал мне, что у него есть опцион на ценный участок недвижимости на острове Кауаи на Гавайях. Вдова одного из руководителей фирмы, на которую он работал в Техасе, владела этим участком и подумывала о его продаже. Очевидно, Таннер подружился с ней и всегда говорил ей, что если она захочет продать
НЕГОДЯЙ или ЖЕНСКАЯ ЛОГИКА