будь... счастлив... Тедди... угх... угх... угх... будь счастлив... будь счастлив... уугххх - Ей казалось, что он выворачивает ее наизнанку, она надеялась, что не растянет влагалище окончательно. Но есть и плюс: когда она опустилась к нему на колени, и он полностью вошел в нее, он попал в ту волшебную точку в ее животе. Она постаралась сосредоточиться на этом, а не на боли - Счастливый... Тедди... счастливый... Тедди... счастливый - Она неистово толкала его, пытаясь заставить его кончить. Она посмотрела на часы. Прошло уже десять минут, а он все не кончал. Она упорно продолжала, подпрыгивать и подпрыгивать. Через некоторое время внутри нее что-то екнуло. Она понятия не имела, что это было, но боль быстро утихла, и наступил экстаз - Счастливый... Тедди... счастливая... Пенни... счастливый... уууугххх... уууугххх... Тедди... уууугхххх... счастливая... Пенни!
Теодору стало ясно, что его мать в какой-то мере изменилась. Она все еще гримасничала, но ее шея и челюсти уже не были так напряжены. Он бы посмеялся над тем, как незаметно она перешла от боли к удовольствию, но это было слишком захватывающе, чтобы смеяться. Или делать что-либо еще, кроме как хвататься за простыни. Теперь ее движения на нем были более плавными, она утратила механические движения, свойственные ее ранним подпрыгиваниям. Ее руки снова хватались за воздух, а глаза закатывались назад. Он видел, как мать кричала, находясь на нем, и ее дикие подпрыгивания закончились, когда она прижала их бедра друг к другу и забилась в конвульсиях.
— Уууугххххххх... нннннггггххххх - Тело Пенелопы содрогнулось от чего-то настолько сильного, что все оргазмы, которые она испытывала в сенсориуме, показались ей жалкими пародиями по сравнению с этим. Пенис ее сына был громоотводом, проводящим через нее удар за ударом - ударов наслаждения.
— Вау... Мама - Он никогда не видел, чтобы Виктория так кончала. Его мать выглядела безумной во время кульминации и после нее. Она уперлась ногами в его грудь и пыхтела, глядя в пустоту. Пот стекал с ее грудей маленькими капельками, попадая на его круглый живот - Ты в порядке? - Он увидел, как в ее зеленые глаза вернулась ясность, и она посмотрела на него сверху вниз с осенним пониманием.
— Я... в порядке? У меня только что было... самое дикий... подлинный... первобытный... опыт в моей жизни, Тедди. И ты... подарил мне его - Она хихикнула - В порядке ли я? Ты... особенный - Она снова начала двигать бедрами - Мы... особенные. Твоя штука... не делает мне больно - Она поморщилась - Ну... может быть, только немного. Сейчас я чувствую себя... такой живой... словно... я могу перепрыгнуть через... высокое здание... или подраться с теми... хулиганами, как это сделал ты - Она рассмеялась еще раз, ее голос, чистый как колокольчик, эхом разнесся по комнате. Его член попал в ту волшебную точку глубоко внутри нее, и ее смех утих - Уууугхххх... как... ты? Ты счастлив? Ты... любишь меня?
— Я люблю... угх... угх... люблю тебя, мама - Она снова скакала на нем, совершая стремительные толчки. Она входила в него с такой силой, что его зад приподнялся над матрасом как раз в тот момент, когда ее сиськи бросали вызов гравитации - Ты... странная... и... необыкновенная... и совершенная. Я... оггххх... люблю тебя.
— Оххххх... Тедди... я тоже люблю тебя! - Пенелопа не знала, откуда взялась ее выносливость. Она предполагала, что это материнская любовь, которая заставляла ее бедра двигаться и двигаться. Она долбила его еще минут десять, подарив себе еще два грандиозных оргазма. В конце концов, по его напряженному
на день рождения