свою вину перед... тобой. я... оооохххххх... боже... как глубоко - Она продолжала опускаться. Ноги напряглись в положении сидя на корточках, мышцы начали гореть. Но она не смела отклониться от курса - Вот... вот... он должен быть, до конца... внутри.
— Пока нет... но тебе не нужно заходить дальше - Он наблюдал за ее лицом. Оно снова исказилось.
— Я хочу... хочу... ради тебя. За все, в чем... я не справилась с ролью матери. Я... заглажу свою вину перед тобой. Я... уууууугхххх... обещаю. Я просто... - Пенелопа стиснула зубы и продолжала насаживать себя на его огромную башню. Хорошая мать посвящает себя сыну. Хорошая жена упорна. Хорошая мать... опускает... свое влагалище... чтобы сделать его счастливым.
— Это... приятно... мама - Теодор пытался смотреть сразу во все стороны. В конце концов, он остановился на своем члене, растягивающем ее. Они как раз собирались полностью зарыть презерватив.
— О... приятно слышать... ягненочек - Улыбка Пенелопы была однобокой и натянутой.
— Что случилось? - Теодор схватился за простыни, его взгляд вернулся к ее искаженному лицу.
— Что-то в моем... животе... это... не больно... это... оооооохх... боже... Тедди. Мне кажется, происходит что-то... волшебное. Глаза Пенелопы закатились, она прикусила нижнюю губу, и ее тело забилось в конвульсиях. Сама того не желая, она упала с корточек, ее колени коснулись матраса по обе стороны от него. Это заставило его пенис войти в нее до конца - Ииииииййййй... ммммммггггххх.
Его мать кончала. Они еще даже не начали трахаться, а она уже взрывалась, как ракета. Он смотрел, как ее великолепные голые руки хватают воздух в каком-то экстатическом жесте. Виктория любила секс, но никогда еще она не была такой самоотверженной. Его мать была такой же горячей как и любая молодая девчонка. Он удивлялся, как его отец поспевает за ней. Как он смог удержать такую женщину, как мама?
— Ггггггааааахххх... ммммааагггххх - Пенелопа осознала, что только что издавала какие-то странные звуки. Это было неприлично и некрасиво, но ей было все равно. Оргазм ослабел, зрение прояснилось. Ее сын улыбался ей - Я... э-эм... не знала, что так получится. Он... полностью вошел?
Теодор кивнул.
— Я... думал, что он не влезет - Пенелопа покачала головой в недоумении.
— Ты ошиблась, мама - Он должен был признать, что это было лучше, чем ссориться с ней.
Она натянуто улыбнулась.
— Да, и я наверстаю упущенное... уууугххх... прямо сейчас - Она проследила за его взглядом - Я вижу, что ты... смотришь на мою грудь. Ты можешь потрогать их... если хочешь.
— Ты улыбаешься... но при этом гримасничаешь. Тебе больно? - Теодор обхватил ее груди и приподнял их. Они были очень тяжелыми и полными. Какими бы они были, если бы были полны молока? Наверняка, они были бы еще больше. Жаль, что он не помнил.
— Я... - Пенелопа игриво закатила глаза, пытаясь заставить свой мозг сформировать правильные слова - Я заполнена... и это больно... как будто кто-то засунул туда что-то массивное... что собственно мы и сделали. Но еще... мне тепло и приятно в глубине живота. Я не знала, что бывают... уггхх... такие ощущение. Я попробую пошевелить бедрами. Твои руки на моих грудях... ммм... просто чудесные ощущения. Я чувствую, что ты хочешь меня... Ягненочек. Словно... мы снова связаны.
— Как замок и ключ, мама - Теодор наблюдал за тем, как ее сиськи вздымаются вокруг его пальцев. Он полагал, что большинство сыновей считают своих матерей красивыми. Но его мать была действительно удивительной - Я почти чувствую, что мы слиплись друг к другу.
Новогодняя "сказка"