эту? — Я открыл групповое фото, где у неё было небольшое высыпание на лице.
— Нет, нет, нет! — сквозь зубы прошипела она. — Мне не нужно снова выглядеть как подросток, спасибо. Просто открой ту фотографию, с которой ты начал редактирование.
— О, ну ладно, — улыбнулся я. Притворившись, что ищу, я пробормотал: — Хм, не вижу её здесь. Наверное, она в папке с черновиками.
Я открыл следующую папку — Chantell_Williams_mockups, быстро пролистывая фото, чтобы она не успела разглядеть мои... интересные эксперименты. — А, вот она. Ты точно не хочешь попробовать что-то из этого? Я сделал несколько вариантов. Ты была не очень конкретна в своих пожеланиях.
— Я была вполне конкретна, кретин, ты просто переборщил—
— Ну, например, вот это? — перебил я, выдвигая на центральный экран коллаж. — Думаю, этот вариант тебе понравится.
Шантель уставилась. Её глаза округлились, рот открылся. — Что... ты... маленький уёбок, даже не смей—
— Давай попробуем, а? — оскалился я. Я сделал копию, переименовал её в Chantell_Williams_reality.PNG и экспортировал в третью папку: Chantell_Williams_Now.
— О, Боже, нет! — начала она, но вдруг замолчала.
Изменения накрыли её волной. Её бледная кожа потемнела до золотистого загара. Каштановые волосы вдруг стали платиново-белыми, ниспадая до талии богини. Она выросла на пару сантиметров — часть за счёт ног, часть за счёт торса, а низ ночнушки внезапно стал тесным, когда её попа превратилась из обычной в карамельно-попсовую. На левой руке появилась татуировка с иероглифами, а губы стали чуть полнее. Даже мелкие недостатки, которые я оставил в прошлый раз (чтобы она хоть немного выглядела как человек), исчезли, превратив её лицо в идеально ровную маску, какую можно получить только за большие деньги.
Она уставилась на себя, воплощённую эротическую фантазию. — О мой... — начала она, но затем рука потянулась ко рту.
— О, ты, наверное, ещё не привыкла к пирсингу языка, — заметил я беспечно. — Говорят, нужно время, чтобы нормально разговаривать. А ещё я добавил пирсинг на сиськи, пупок и милую блёстку на носу. — Я наклонился к ней, притворно-заговорщическим тоном добавив: — Пирсинг в писечке мне не нравится. Кажется, это плохая идея.
Шантель открывала и закрывала рот. Её лицо потемнело, грудь вздымалась. Когда она наконец смогла говорить, то выдавила: — Ты. Гребанный. Ублюдок. Что, блядь, ты себе позволяешь?! Если это твоя больная шутка, то ты самый отвратительный мразь на свете. Немедленно верни меня в нормальное состояние!
Я сделал вид, что удивлён. — То есть тебе не нравится новый образ? Странно. Наверное, я неправильно понял твой запрос. — Мой тон внезапно стал жёстким. — Должно быть, я начал тебя плохо слышать как раз тогда, когда подслушал, как ты с Шэрон планируешь развести моего отца. — Моя челюсть сжалась. — Так что, какой вариант вы выбрали? Позвонить на его работу и обвинить в дискриминации, чтобы его уволили? Или напоить, когда одна из подруг Шэрон в гостях, и подкупить её, чтобы она его трахнула?
Шантель замерла. С её новым загаром было сложно сказать, но, кажется, она побледнела. Она открыла рот, заколебалась, переминаясь с ноги на ногу. — Я... мы... — попыталась она, затем прочистила горло. — Это было просто... ну, болтовня. Выпускали пар. Мы не серьёзно. Моя мама просто немного поныла про твоего отца, ну, девичьи разговоры.
Я долго смотрел на неё. Затем внезапно улыбнулся. — О, вот как? Ну, тогда ладно. В таком случае, могу забыть об этом. Так о чём мы? Ах да, о возвращении тебя в нормальное состояние. Думаю, могу это сделать, если хочешь. Или
толстый 
