трудно согласовать наше поведение с ценностями, которых мы придерживались. Не было никаких сомнений в том, что я был зачинщиком и должен был взять на себя большую часть вины, но, хотя Крис с самого начала была невольным участником, она приняла это без особого протеста и по ходу дня проявляла рвение. Я боролся с этим аспектом, поскольку предполагал, что будет какая-то попытка отказа, какое-то нежелание и беспокойство. Затем, во время туристического похода, произошло разоблачение ее эксгибиционизма, которое подтвердило пророческие слова Дины о том, как устроен ее внутренний мир. Что касается меня, то я позволил своей красивой жене, женщине, которую я любил, быть объектом сексуального влечения другого мужчины. Сейчас, оглядываясь назад, трудно понять, как все сложилось так, что это произошло. Если бы кто-нибудь предположил, что я втяну наш брак во что-то настолько мерзкое перед походом, я бы рассмеялся над полной абсурдностью этой идеи.
Крис продолжала использовать мой интерес к Диане как ширму, чтобы скрыть свою вину. Я знал, что она была достаточно умна, чтобы понять, что это оправдание неубедительно, и не поддерживал его, но для нее это казалось важным, поэтому я позволил ей притворяться. Самым странным было то, что после нескольких недель размышлений я подумал, что вполне возможно, что она согласится на другую сделку, если я буду настаивать, и даже какая-то часть меня задавалась вопросом, может ли это быть тем, чего она действительно хочет.
Часто, когда я не мог уснуть по ночам, я смотрел в потолок и позволял своим мыслям блуждать по самым разным вопросам. Теперь, каждый раз, когда я лежу без сна, я обнаруживаю, что мои мысли полностью сосредоточены на байкерах. Наша встреча была декадентской, но я не мог отрицать, что она также была опасно эротичной, и, как мотылек на пламя, я зацикливался на определенных моментах. Обычно при ярком утреннем свете эти странные мысли рассеивались, и я возвращался к рациональному взгляду на поддержание простого и благополучного брака. Точно так же я не мог не задаваться вопросом, не происходит ли у Крис что-то подобное в голове, но я был слишком робок, чтобы спросить.
В четверг вечером, когда Крис отправилась на ужин с подругой, а я пил вторую порцию виски, я нервно поднял трубку телефона.
"Как дела?" Я написал Фалькону.
"Готов к следующему раунду?" он ответил через несколько минут, а затем быстро добавил: "это заняло у тебя много времени".
Я утешался тем, что могу все остановить в любой момент, и его неуклюжий ответ почти положил этому конец, но через несколько минут я обнаружил, что набираю текст.
"Не уверен", - сказал я.
"Дай мне знать, когда будешь уверен", - пренебрежительно ответил он, завершая короткий разговор.
Когда Крис вернулась домой, она чувствовала себя хорошо после нескольких коктейлей, и вскоре мы уже обнимались на диване. Нам не потребовалось много времени, чтобы частично раздеться, и в перерыве между действиями я рассказал о переписке с Фальконом, но с некоторым искажением правды.
"Фалькон прислал сообщение. Он хочет поменяться", - сказал я, закончив поцелуй.
На этот раз я был подстрекателем, но надеялся заставить свою жену проявить истинный интерес.
"Что ты сказал?" - спросила она.
"Я не ответил", - сказал я ей.
"Ты хочешь ее снова?" - спросила она, в очередной раз пытаясь представить все как мой интерес к Диане.
"На самом деле, мне это безразлично", - сказал я.
"Лжец", - парировала она, хотя я заметил, как на ее лице промелькнуло замешательство.
На этом мы прекратили разговор и вернулись к нашей игре. Несколько минут спустя я раздел ее и уложил на диван. Я быстро оказался внутри нее, и мы
сестра и мать друга