щедро намазал кукле пизду. Пояснил гостям: — Причиндалы, что вы видели, я мазал именно так. Должно сработать и с куклой, по идее.
Ничего, увы, не вышло. Брюнетка, судя по всему, оживать и не думала.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Урфин, — неужели средство испортилось?
Блондинка Лумина подошла к нему.
— Хозяин, я думаю, эту куклу надо ебать, как меня. И она оживёт.
— У тебя есть, чем думать, дура? — фыркнул негр. — Факинг шит, заткнись, советчица...
Однако обрывочные воспоминания о том, как ему начала подмахивать блондинка, подтверждали, что в словах куклы есть смысл. Но не при гостях же трахаться, в самом деле! Урфину очень хотелось блеснуть колдовскими возможностями перед Элли, белой девчонкой чертовски соблазнительных форм. Он подумал и решился. Если для оживления засадить брюнетке за закрытой дверью в смежной с торговым залом мастерской, то почему бы и нет?
— Мистер Блэк, не поможете затащить куклу в мастерскую? Попробую ещё один способ, — стараясь не встречаться взглядом с Элли, попросил негр.
— Говно вопрос, Урфин, — кивнул Чарли и обратился к племяннице: — Элли, детка, поскучай здесь немножко. Поболтай с Луминой, что ли. Мы скоро.
Взяли куклу вдвоём и понесли. Изделие оказалось довольно увесистым. «Фунтов сто десять — сто двадцать**, — прикинул опытный моряк, — как настоящая женщина». Так и сказал хозяину. Тот подтвердил, что действительно, вышло почти сто пятнадцать, потому что внутри металлический шарнирный скелет.
Осмотревшись в мастерской, Чарли увидел три сверкающих металлом остова, два из которых были довольно крупного размера, явно для мужских кукол. Он спросил Урфина, так ли это.
— Вы правы, сэр. Хотел сделать парочку «мальчиков»... Но мои изделия не пользуются спросом у горожан. Более того, местные их боятся. Так что я на мели, факинг шит!
В четыре руки они установили куклу в наиболее удобную для оживления позу.
Урфин снял штаны, шлёпнул пригоршню желе на промежность куклы. Чарли Блэк с интересом наблюдал за происходящим. Член у негра висел унылой чёрной сарделькой, пока тот не покрыл его зелёным снадобьем. В пять секунд сарделька превратилась в изрядный дрын, которым чернокожий «Пигмалион» принялся оживлять свою «Галатею».
От подобного спектакля встанет даже у самого морально устойчивого зрителя. Эффект присутствия играет важную роль, тем более, что Чарли Блэк был обыкновенным человеком и присутствовал всего в трёх футах от увлечённо ебущего неподвижную куклу Урфина. Урфин покосился на отчётливый стояк, оттопыривший джинсы, и предложил:
— Присоединяйтесь, мистер Блэк! Дайте ей в рот.
Скинув с флотским проворством штаны, Чарли поставил голову куклы в удобное положение и ткнул головкой в ротовое отверстие.
— Не лезет...
— Смажьте, — Урфин указал пальцем на ведёрко с киселём, — войдёт без проблем.
Моряк размазал зелье по силиконовым губам, подумал секунду и покрыл зелёной субстанцией член.
— Ржавый якорь мне в жопу! — воскликнул он восхищённо, почувствовав, как член взорвался от напряжения и вмиг стал твёрже дубинки из эбенового дерева. — Ай да средство!
Хорошо смазанный хуй легко проскочил в кукольный рот на всю длину. После нескольких толчков Чарли Блэку показалось, что его член, кажется, сосут. Он взглянул на лицо куклы и обалдел: на него смотрели зелёные глаза. Смотрели и моргали! А выходящую из губ головку каждый раз облизывал розовый язык. Чарли взялся обеими руками за щёки игрушки и не поверил: щёки были тёплые!
— Урфин, — пробормотал Чарли, — она уже живая!
В подтверждение его слов брюнетка сжала рукой яйца моряка. От избытка впечатлений коммандер Чарльз Блэк бурно кончил. Следом за ним задёргался в конвульсиях Урфин Джюс. Брюнетка сделала глотательное движение, облизнулась и грудным голосом сказала:
Плохая дочка. Часть 4