сознательно помочилась прямо в штаны. Ни мокрая одежда, ни мокрая постель, ни даже вонь собственной мочи ей не мешали, поэтому женщина просто продолжила лежать.
Щёлкнул замок, и дверь открылась.
– Снимай штаны! – рявкнула санитарка.
Катя стала снимать.
– А у вас усы, вы видели? – спросила она скучным голосом.
– Ах ты овца! – санитарка протёрла ладонью верхнюю губу, будто пытаясь стереть с лица маленькие чёрные усики. Потом она размахнулась и влепила Катю по лицу её собственными мокрыми штанами. Брызги мочи разлетелись по всей палате. – Ещё раз обмочишься, получишь уже не штанами, а кулаком! – пригрозила санитарка.
Она вышла и закрыла за собой дверь. Потом открыла окошко и сказала:
– Штаны я высушу, а трусы – сама суши. Когда высохнут, тогда и принесу. Но знай, что смена белья – два раза в неделю, а смена пижамы – раз в неделю. Купаться – раз в неделю. Будешь мочиться в штаны – ходи вонючая!
Санитарка ушла, а Катя села ужинать. Её разум был затуманен. Казалось, ничто в мире не имеет значения. Но есть всё равно хотелось. Катя открыла контейнер и съела содержимое, не ощущая вкуса. Она даже не поняла, чем её кормили.
Не снимая мокрых трусов, Катя снова легла на кровать и продолжила изучать стену. Это занятие показалось ей очень увлекательным!
С этого времени разглядывание стен и потолка стало привычным досугом для Кати. Как и обещал доктор, ей никогда не было скучно в психиатрическом отделении номер четыре. Время вдруг начало идти невероятно быстро! Только вроде бы наступило утро, Катя завтракает, как тут же приходит врач для смотра, ей делают уколы, а затем сразу наступает обед. Буквально через пару минут приходит вечер. Снова Катя ложится спать, и снова наступает утро, обход, укол, обед, вечер... Полностью одинаковые дни слились в непрерывный поток. Они мелькали, как доски забора за окном трамвая: все одинаковые и не поддающиеся подсчёту. Жизнь действительно потекла очень быстро и бестолково.
Глава 17. В гостинице.
– А потом Валерий Петрович и говорит Лиле, мол, ты сама виновата, что у тебя комп полетел. Лазила в интернете где попало, в рабочее время, вирусов нахваталась. В общем, ей зарплату считай за целую неделю срезали. Ты слушаешь вообще, Кать? – Оля потрясла пациентку за плечи, но та только посмотрела на неё пустыми глазами. – Чем же тебя здесь пичкают! – возмутилась подруга, вытирая салфеткой слюни с подбородка.
– Мне тут хорошо, – грустно пробормотала Катя. – Тут кормят, а писать можно прямо в штаны. И секса не хочется. Похоже, я выздоравливаю.
Сказав это, женщина надолго умолкла. Как ни старалась Оля её разговорить, сколько вопросов ни задавала, та только молча смотрела куда-то безразличным взглядом и пускала слюни.
Сердитая Оля подошла к окошку в дверях, которое оставалось открытым.
– Чем её здесь лечат? – накинулась на санитарку Оля. – Она же вообще на человека не похожа! Разве что на младенца. Сидит, как тормоз, слюни текут, в штаны мочится. Это что за лечение такое?
– Я санитарка, а не врач, – буркнула усатая, – я лечение не назначаю.
– А кто её лечащий врач?
– Сам заведующий её лечит, – санитарка развернулась и ушла, давая понять, что больше не намерена продолжать этот разговор.
Оля побрела по коридору, поглядывая по сторонам. Когда палаты закончились, ближе к выходу из отделения начались кабинеты. На одном из них она нашла надпись «Заведующий отделением Шапкин Г.Ю.». Женщина постучала в дверь.