с ним. Лариса выла, но покорялась. Иногда мне казалось, что ей самой нравится это, сходное с изнасилованием, которое трудно назвать любовью. Я чувствовал себя зверем, принудившим чужую самку отдаваться, и это стало доставлять мне удовольствие.
— И так и живёте? – спросил я.
— Нет. Однажды она, отдыхая после близости, обронила, что ей хорошо, но не отказалась бы ещё. Я немного вспылил, мол, ну и иди к отцу! Она молча поднялась и ушла к нему до утра. После этого, спустя несколько дней, когда мы вновь отдыхали после секса, она тихо спросила:
— Отпустишь меня к нему?
Что тут скажешь! Хочется ей этого подольше, а я что – два-три раза и спёкся. Сказал, иди, если хочется. Но уже спокойно. Так и пошло, что каждый раз она после меня стала уходить в его комнату. В какой-то праздник, не помню, весной, когда уже подвыпили, она закинула удочку:
— Мужчины, а что я всё бегаю из одной комнаты в другую! Давайте все вместе ляжем, и кто хочет и может, с тем я и буду!
Так и сделали. Мы с отцом словно соревновались в том, кто сколько раз сможет, а Лариса блаженствовала, получая оргазм за оргазмом. Присутствие третьего здорово тонизировало нас и продлилось это часа три, пока она сама не сказала, едва ворочая языком, что устала и больше не может.
После этого в доме всё устаканилось. В выходные ложились втроём и повторяли секс марафон. Лариса расцвела, и однажды сказала мне, что у неё такое ощущение, будто у неё два мужа: постарше и помладше, и она чувствует себя в постели абсолютно счастливой. По предложению отца Лариса позировала ему на фото в самых развратных позах, затем – во время близости со мной. Я же снимал её с ним. Покуролесили, одним словом. А вскоре она забеременела и мы в волнении гадали от кого из нас. Родился сын, мой. Грудь у неё после кормления сделалась просто восхитительной по красоте, но вот в сексе аппетиты её поубавились. Отец много фотографировал её. Нравится ему снимать Ларису. А через два года после этого родила и мне сестрёнку. Я, если честно, так свыкся с нашим укладом жизни, что спокойно к этому отнёсся. Формально она моя дочь. Лариса теперь лишь изредка бывает с отцом, скорее не ради удовольствия, а для помощи ему с этим делом. Так и живём.
— А что такой грустный?
— Да, Лариса звонила с дачи. Сыну уже скоро тринадцать. Нашёл где-то те снимки, ну где мы с отцом её долбим, и теперь дрочит на свою мамочку. Что делать – не знает. Застукать его за этим занятием постыдилась. Вот и позвонила, чтобы я приехал и поговорил с ним. Ну, ладно с этим. Ты-то как?
— Всё путём! – засмеялся я. Женился. Развёлся. Женился. Развёлся.
— А что так?
— Ну, с первой – её косяк. Застал раком в постели с её отчимом.
— А со второй – мой. Я же после службы как ошалевший был! Только и мыслей – кому бы вдуть. Да ещё керосинил. Ну, а тут мне сестра подвернулась. Она тогда замужем была, сыну годик. Ну, прижал её, а она и не сопротивляется. Понимала, что я одичал в тайге, пожалела меня. Ну я и вдул. Раз другой. Утром ещё, хоть и протрезвел – такая она красивая и там приятная, что просто не мог оторваться! Да и она, стыдилась, но сама хотел, я же видел! После, тайком приезжал к ней несколько раз в месяц. И так месяца четыре. Вся пунцовая, но сама ложилась
Моя любовь на третьем курсе (Части 1 - 3)