Как же не вовремя. Мегаполис не хочет отпускать меня с попутным ветерком.
— Спеши побыстрее, — слышу я.
— Тут пробки, — сообщаю.
— Значит уже началось. Перекрывают движение, — сообщил Аэртон.
— Праздник, делегация? —рассуждающая вслух.
— Хуже. Революция! Поговаривают Фан фан Тюльпан завял. Или вот вот завянет. Получил отравленный кортик в спину, или стрелу. Какая-то драма. Кто-то из ближайших приспешников подкрался. Улики указывают на Брута. Тот как раз был на приеме, — поведал Аэртон.
— Я конечно в пробке, но на кой мне эти дворцовые байки? Что за тюльпан? При чем тут цветок? И Брут, — категорично не понимаю его, может это шифр?
— Цезарь Примус. Что не знаешь? Его настоящее имя. Жан Жак Вильгельм Фридрих как-то там. Лягушатник, с бывшей объединённой Французко—Германской республики. Лягушатник. Кончилось его правление, так что добро пожаловать в революцию, — разъяснил наконец-то.
Теперь понятна его любвеобильность. Такой гарем. Кровь бурлит, точнее бурлила. Всем известна любовь императора к арене и главным гладиаторам. Часто принимает их на личный приём. А Брут успел прославиться именно своей отравленой натурой. Так что с точки зрения слухов и домыслов почему бы и нет. Куда охрана смотрела не понятно?!
— Так может ранили только? — добавил я.
— Пофиг. Даже если только слух такой прошёл. Дело за малым. Недоброжелатели быстро крылышки подрежут, — сообщил Аэртон. — В общем пулей в космо—порт. Я уже тут. Лично контролирую загрузку твоей провизии. Конец связи.
От меня мало что зависело. Даже закрытие одной улицы влекло к медленному передвижению транспорта. Наземный, подземный, летальный. Все подключено к глобальной карте. А судя по красным линиям на карте перекрыты были целые кварталы. Сложно сказать в каких целях. Может чтобы армия быстрее подоспела, или наоборот опоздала. Это их дела.
С этой минуты официально не хочу считать себя жителем Земли.
— Стой, куда прешь! — мой робот—такси врезался в мото—байк.
— Авария, вызываю тех помощь, — пропиликал железный аболтус, выдав на сенсор замедленный повтор столкновения.
— Вот же ж... — буркнул под нос.
Мощный побег получился. Ничего не скажешь. Весь мир сошёл с ума, и решил сделать это именно сегодня. Хотя можно смотреть на эту ситуацию с положительной стороны. Отличная ширма прикрытие моего побега. Хоть бы, хоть бы.
Расчитался с такси. Мое дальнейшее передвижение больше походило на прохождение лабиринта. В городе действительно творилось черти что. Через три часа был на месте.
Взлетная полоса, бокс 31-45, открываю люк, прохожу. Вот он. Мой красавец Бульдозер. Наконец-то. Долгожданная встреча. С теплотой в душе похлопал по борту. Холодный метал отозвался теплом. Добавилось пара новых царапин, потертостей, вмятина приличная на левом борту. Плевать. Подчиню, подлатаю.
— А вот и ты. Риан, ну мог бы и поскорее добраться, — встречает Аэртон.
— Это дурдом какой-то. Пробки, аварии, разборки. Я шокер полночью посадил пока добрался. Уже не в первый раз такое? — спросил приятеля, одевая пилотный костюм.
— Так раз в пару лет стабильно. Я уже третье свержение застаю, это только когда на службу записался. Ты давай, взлетай быстрее. У меня дел не впроворот ещё. Вот все документы, план полёта. Кредиты получишь на месте. Твой связной Джук Торк. Встретит, разместит, заправит, — дал последние указания.
— Как и договаривались, 5 тонн? — уточняю на всякий случай.
Договор был такой. Беру немного груза для доставки на Меркурий. Веселящий газ, все в безопасных контейнерах, двойная упаковка, жесткая сцепка, магнитные подушки безопасности. За доставку пяти тонн, получаю 5 тысяч кредитов, провизию на месяц, и заправку на половину мощности. Вот только по лице этой скотины вижу что договор претерпел какие-то изменения.
Оля Творогова