аппаратурой. Выйдя посреди ночи размять ноги и подышать свежим воздухом, Сергей задержался под раскрытыми окнами кабинета шефа. Из обрывков невольно подслушанного разговора парень догадался, что Григорий Андреевич имеет самое непосредственное отношение к наркотикам, контрабанде и т.п. Так молодой человек случайно узнал ещё одну тайну своего щедрого работодателя. Сергей и раньше догадывался, что этот загадочный господин Х не так прост, как желает казаться. Но, узнавая о бизнесмене всё больше, парень отчетливо стал понимать, куда эти «игры в кино» могут в итоге завести. Теперь Сергей всерьёз стал опасаться поручений и побаиваться господина Зиммермана.
*****
Григорий Андреевич уже месяца три не тревожил Сергея своими специфическими заказами, а парень, в свою очередь, не напрашивался, стараясь держаться подальше от щедрот сомнительного работодателя. Но, кажется, судьба решила распорядиться иначе. Зиммерман представлялся единственным знакомым Сергея, склонный заинтересоваться фильмом или помочь найти реального покупателя на столь нетрадиционное кино. Молодой режиссёр ещё раз подумал, взвешивая все за и против. Наконец, решившись, парень набрал номер мобильника. Зиммерман долго не брал трубку. Когда на другой стороне ответили, Сергей сбивчивым голосом попросил аудиенцию, заинтриговав любопытным предложением.
На следующий день видеооператор уже сидел в знакомом кабинете, утопая в кожаном кресле и дегустируя армянский коньяк двадцатилетней выдержки. Сергей внимательно следил за реакцией Зиммермана. Григорий Андреевич с лёгкой отрешённостью на лице просматривал по «диагонали» коллекционный фильм на плазменной панели. Завершив предварительное знакомство, владелец кабинета закурил тонкую итальянскую сигариллу и просканировал оценивающим взглядом начинающего режиссёра.
– Сынок, откуда у тебя это кино? Сам снимал?
Сергею стало неуютно в глубоком кресле под испытующим взором бизнесмена, и он не сразу нашёлся с ответом.
– Я не хотел бы вдаваться в подробности, могу лишь сказать, что материал эксклюзивный, и кино существует в единственном экземпляре.
– Хорошо. Понимаю. А кто эта женщина? – продолжил интересоваться Григорий Андреевич, пристально наблюдая за поведением Сергея.
Парень задумался, стоит ли ему признаваться в знакомстве с Анной, или…
– Короткостриженая блондинка. Рыжая минжа(2), как думаешь, её натуральный цвет? – Зиммерман прервал размышленье Сергея. Вопросы давили, а удобное кресло казалось громоздким и неуютным.
– Ааа… Это Анна Венгер, журналистка.
– Журналистка? Так вы знакомы? – Улыбка Мефистофеля на миг озарило лицо, отблеск любопытства полыхнул в глазах разборчивого господина.
– Да, пару раз пересекались по работе. – Сергей старательно подбирал слова.
– Сколько ей? – проявлял мало скрываемую заинтересованность Григорий Андреевич.
– Не знаю, точно за тридцать, может, тридцать пять...
– Хороша. Очень жестоко с ней обошлись, как думаешь? Признаю́сь, я под впечатлением.
Почему-то Сергей не поверил словам Зиммермана. У парня сложилось впечатление, что бизнесмен не удивлён и что-то недоговаривает. На видео писательницу насиловал здоровенный, чёрный козлище, а на лице Григория Андреевича не дрогнул ни один мускул. Сергей краем глаза посматривал, как бизнесмен знакомится с кино. Несколько раз он замечал лёгкую ухмылку на лице мужчины. И вот сейчас та же самая улыбочка вновь скользнула по лицу Зиммермана.
– Познакомишь меня с дамой? – в сказанном недвусмысленно угадывались нотки распоряжения.
– Но… Я не так, знаете ли… хорошо знаком… – с трудом подбирая слова, Сергей пытался уклониться от поручения: роль посредника не впечатляла.
– Ладно, расслабься, познакомимся сами, – успокоил Зиммерман, плотоядно улыбнувшись. – Как думаешь, дама любит лошадок?
Сергей пожал плечами: «Вполне вероятно…». Вопрос «про лошадок» прозвучал из уст Григория Андреевича весьма двусмысленно.
В итоге Зиммерман купил фильм для своей коллекции, щедро заплатив парню за труды и пообещав соблюдать конфиденциальность. Слегка опьянённый – то ли от дорогого коньяка, то ли от успешной сделки – Сергей возвращался домой. Парню казалось, что с плеч сняли какое-то непосильное бремя, он радостно
я сам очень хотел в попу