волнуйся, я не хочу злить Тину, поэтому и спросил.
Грейс немного помолчала, затем заговорила.
— Бен, можно задать тебе вопрос?
— Конечно. — ответил я, чувствуя, что у нее на уме, и собираясь с духом.
— Кто ты такой? — прошептала она. — Ты знаешь обо мне все, но я ничего не знаю о тебе до того, как мы встретились?
Я вздохнул, затем обнял ее и притянул к себе. Она устроилась поудобнее, ее нога в чулке скользнула по моей.
— Грейс, я бы с удовольствием рассказал тебе, но я и сам не знаю.
Я почувствовал, как в ней проснулось любопытство, и продолжил.
— Когда я делаю то, что делаю, я обычно быстро прихожу и ухожу. Читаю мысли цели, чтобы понять, чего она хочет, а затем настраиваю ее восприятие, пока не стану для нее идеальным. Воздействую на эмоции, чтобы понравиться, а затем влияю на решения, пока я не получу то, что мне нужно. Обычно я прихожу и ухожу через неделю, прощаясь с ними рукопожатием или поцелуем на прощание.
Я сделал паузу, пытаясь собраться с мыслями, как объяснить следующую часть.
— Когда я надолго погружаюсь в работу, мне нужно создать личность, предысторию, историю, чтобы мои действия и реакции были последовательными. Это лучший способ действовать, я становлюсь тем, кем пытаюсь быть. Но мой разум хочет защитить меня, поэтому он создает эти воспоминания, заменяя их другими, чтобы я не запутался.
Я сделал паузу, но она молчала, и я продолжил.
— Мой отец был добрым, но занятым человеком, который жил ради своей работы. Моя мать любила его, но тратила все свое время на то, чтобы растить меня, потому что он так часто уезжал. Когда мне было 20, он взял ее с собой в поездку, которую так давно ей обещал. Они так и не вернулись, погибли в автомобильной катастрофе во Франции, по крайней мере, я так помню. Проблема в том, что я не знаю, правда ли это или просто удобная история, позволяющая легко объяснить ряд моментов и трудно проверить. Возможно, мои родители все еще где-то там, я понятия не имею.
— Это ужасно. — ахнула Грейс, ее родители были такой важной частью ее жизни, что она с трудом понимала, о чем я ей говорю.
— Грейс, я понятия не имею, какие из моих воспоминаний настоящие, а какие я создал, а потом забыл, что создал их. Что я могу тебе сказать, так это то, что я был Беном Гомбером дольше, чем кем-либо другим, хочешь знать, почему?
— Почему? — спросила Грейс, глядя на меня с тем жадным любопытством, которое я запомнил с нашей первой встречи.
— Потому что, пока я остаюсь Беном Комбером, воспоминания о нем — это мои воспоминания, и я не хочу терять эти воспоминания. Ты знаешь обо мне столько же, сколько и я. Ты знаешь о Бене Комбере все, потому что он был создан для тебя. Надеюсь, это ответ на твой вопрос.
Грейс на мгновение подняла на меня глаза, затем приподнялась и нежно поцеловала. Я крепко прижал ее к себе, и она застонала в ответ, прижавшись губами к моим губам.
— Я люблю тебя, Бен Гомбер. — сказала Грейс.
Я одарил ее своей фирменной дерзкой полуулыбкой и ответил:
— То же самое я могу сказать и о тебе!
Грейс прикусила мою губу, не так сильно, чтобы потекла кровь, но все же сильно.
— Прости. — пробормотал я, все еще зажимая ее зубами. — Я люблю...
— Нет! — отрезала Грейс, сверкнув глазами в притворном гневе. По крайней мере, я думаю, что это был притворный гнев. — Ты
Игрушка для жены