длились еще десять минут, во время которых эта неприятная процедура повторялась еще четыре раза. Наконец, рука у Любки устлала и она отступила от несчастной. Поставив бутылку на капот семерки, мразь достала сигарету и, глядя на результат своего труда, закурила.
— Ну, все парни, теперь ваша очередь веселиться, - небрежно сказала Любка, с презрением разглядывая голую школьницу, подвергнутую издевательству и насилию.
Мразь спокойно наблюдала за тем, как шайка, быстро распределив роли, подняла обнаженное тело зареванной девочки, и стала с диким смехом, стонами и улюлюканьем вставлять твердые члены туда, где еще недавно побывала бутылка.
Бедная Юленька была на грани сознания и плохо соображала. Боль обрушивалась на нее со всех сторон. Парни без церемоний трахали ее во влагалище, анус и рот. Крепкие отморозки без сожаление вколачивали в беднягу свои твердые поршни, разрывая нежную плоть.
Распалившись, шайка стала ебать отличницу одновременно во все дырки, не заботясь о самочувствии жертвы. Юное тело безвольно колыхалось в руках похотливых нелюдей.
Спустив по разу в избитую школьницу, парни обступили полукругом валяющуюся на земле девочку и закурили. Юленька, нафаршированная спермой, уже не могла даже плакать и кричать.
— Да, хорошая телка, - казал Юрка. – Сиськи классные и жопа упругая.
— И дырки узкие, - добавил Ромка.
— Бля, я только хуй в говне испачкал, а так да, охуительная жопка.
— А ты покури и в рот ей хуй вставь, пусть она его тебе почистит, - подал идею Генка и все засмеялись.
Еще немного пообсуждав изнасилованную школьницу, члены шайки побросали окурки и вновь подняли обмякшую Юленьку. И снова началась дикая ебля.
Только на этот раз все воодушевились идеей Гены и, положив бедняжку животом на прохладный капот машины, стали трахать девочку исключительно в попочку. Разъебанный анус уже не закрывался, и размоченное спермой говно вытекало из кишки на бледные бедра.
Парней дерьмо не смущало – они уже принюхались и старались специально сильнее испачкать член в вонючей массе, чтобы школьнице потом было противнее его облизывать.
Оттрахав Юленьку в попку, каждый парень поворачивал ее лицом к себе и приставлял грязный хуй к опухшим губам. Когда в первый раз школьница не проявила прыти и только отвернула заплаканное лицо от грязного члена, Любка, которой тоже понравилась идея такого унижения, подхватила какую-то валяющуюся палку и со всей силы врезала однокласснице по ягодице.
— Ты че, блядь опущенная? Хуй сосать не хочешь?! – заорала мразь и ударила еще раз. – Обосрала хуй – теперь вычищай! Или я тебя ваще убью нахуй!
Трясущаяся Юленька повернула лицо к направленному в ее сторону пенису и открыла больной рот. Вкус говна был ужасен, так что несчастная девочка была даже благодарна тому, что парни вслед за тем, как она проглатывала всю грязь, кончали ей на язык. Соленый вкус спермы помогал хоть как-то избавиться от горечи говна во рту.
Из-за того, что связанные руки мешали Любке бить жертву по спине, Юленьку развязали, но у той не было сил сопротивляться и руки повисли по бокам безвольными плетьми.
Раз за разом школьницу бросали животом на капот и ебал в сраку, а потом ставили на колени и заставляли чистить член, побывавший в прямой кишке, и глотать говно и сперму.
Иногда Любке казалось, что девочка недостаточно тщательно вылизывает и обсасывает писюн какого-либо парня. И тогда на спину и попу изнасилованной жертвы сыпались удары палкой.
Наконец, все четверо парней удовлетворили свою извращенную фантазию накормить бедную девочку ее же собственным говном, и стали натягивать брюки. Уже вечерело и пора было возвращаться в город.
— Погодите, парни, - Любка отбросила палку, оставившую на бледной девичьей спине несколько синяков в виде
Незабываемое лето..