ее в комнату видеонаблюдения. Я не мог сдвинуть его с места просто так, поэтому снял кислородную маску и футболку. Я свернул футболку в верёвку и обернул ею конец трубы, используя ее как импровизированную ручку. Надев кислородную маску, я начал тащить конец по полу. Это было медленно, но мне наконец удалось занести его в комнату и прикрыть за собой дверь. Газ под давлением начал вытеснять дым, я зажёг фонарь и осмотрелся. На столе стояли мониторы и компьютер, но я не мог включить их. Я вздохнул от разочарования. Чёрт.
Аварийный выход был моей последней надеждой. Сначала мне нужно было узнать, жива ли ещё моя мать. Камеры должны были дать мне подсказки. Теперь осталась только надежда. В конце концов, Помпею нужна Соня, а не моя мать. С другой стороны, моя мать была красавицей, хотя и не такой молодой, как Соня. Ее можно было использовать как рабыню, как и Соню. Помпей, вероятно, хотел убить рабынь Петухова, чтобы освободить место для продажи новых. Но мать моя не принадлежала Петухову; ее могли продать тому, кто предложит самую высокую цену от своего имени. Второй причиной оставить маму в живых было получение информации. Банда Помпея хотела бы знать, с кем еще она связана и кому она могла рассказать о Соне.
Я не мог поверить своим глазам, когда увидел карту на стене. Это была карта угольной газовой шахты, закрытой после трагического террористического акта. Это нападение унесло жизни более ста рабочих, а виновные в нём террористы были из той же группы, которую я сдал в прошлой жизни. Мэр нашего города Гадюка, официально известная как Галина Змиева, объявила о закрытии шахты, но, несмотря на трагедию, казалось, что шахта продолжала работать. До меня доходили слухи, что шакта была превращена в бункер для нелегального бизнеса, но я и не подозревал, что он связан с секс-рабынями.
Моё психологическое состояние было доведено до предела. Я едва ли мог здраво мыслить. Мне нужно отбросить ненужные мысли и сосредоточиться на главном. Мне показалось, что я был заперт здесь целую вечность: мое маленькое тело и ограниченный запас кислорода едва позволяли мне выжить.
Но я нашел проблеск надежды — запасной выход на карте, спрятанный в уголке этого ада. Я заметил банку на столе, которая пахла солёными огурцами. И ещё я нашёл нож, который видимо забыл охранник. Оба предмета мне пригодятся. Я наполнил банку метаном из сломанной трубы. Горючее вещество наверняка пригодится, хотя бы как оружие. Я бежал по задымлённым коридорам, сердце колотилось в груди. Пожар прекратился. Видимо сам дым его потушил. Как я и говорил: я слышал, что есть такой способ тушения пожара. Дым специально оставляют в замкнутом помещение, чтобы блокировать доступ кислорода к огню. Мой баллончик был почти пуст, но я продолжал идти, движимый отчаянной потребностью в свободе. Я дошёл до запасного выхода и увидел, что он заперт винтом. Я попробовал повернуть его руками, но был слишком слаб.
Я огляделся и заметил небольшой лом, лежащий на земле. Он был тяжелым, но мне удалось его поднять и втиснуть между винтом и дверью. Я тянул изо всех сил, но винт не сдвинулся с места. Я был слишком мал, даже чтобы повернуть винт. Я был на грани того, чтобы сдаться, когда у меня появилась идея.
Я схватил банку с метаном, которую нашел ранее. Я положил его на землю рядом с баллончиком с остатками кислорода и положил сверху нож. Я балансировал лом на ноже, упирая его другим концом в винтовой рычаг. Я отошёл и выстрелил из пистолета в
Письмо его-ёё